Рейтар

Особняк городского советника Албина я узнал легко, по отлитому в чугуне гербу, висящему над воротами — надутому парусу под раскинувшим лучи солнцем. Насколько я помнил из того, что мне по пути сюда рассказывали, состояние рода Албина пошло с морской торговли. И основные покупатели его торгового дома жительствовали в Валаше, так что городского советника Албина никак нельзя было считать рисским союзником.

Сам же дом был огромным, длинным, в два этажа строенным, покрашенным по штукатурке в желтоватый цвет, с белыми колоннами и фронтоном над ними. У высокого, в пять ступеней, подъезда, стояла роскошная лакированная коляска с гербами, запряженная парой великолепных лошадей. Похоже, что советник куда-то собирается.

Посмотрели. Запомнили. Остался последний адрес, в куда менее благостном районе Улле — Холмах. Город возник на пересечении двух торговых путей. Один из них направлен на север, или с севера, это как угодно, а второй — с востока на запад. И если на северном пути, больше речном, расположен порт, лабазы и склады, один из базаров и все к ним прилегающее, то вдоль пути западного вытянулись все бедные районы города, трущобы, и там же нашлось место для еще одного базара и прибазарного района. Вот там, если верить тому, что написал покойный ныне Сэт, и устроилась на жительство бывшая банда Вилана Дятла, благодаря мне ставшая бандой Мака Шустрого.

Чистые кварталы закончились, мощеные улицы сменились пыльными дорогами из укатанного в глину гравия. Сначала шли кварталы, где за каждыми воротами была или фабрика, или мастерская, а если лавка, так все больше скобяная или с инструментом. Публика тоже была одета по-рабочему, кто рваный, кто в масле испачкан, кто в известке, а кто и в краске. Громыхало железо, где-то что-то сверлили, пахло то чем-то едким, то гарью, то и вовсе дрянью какой-то. Коляски сменились снова телегами, а кучера — возницами. Затем мы выехали на Западный тракт, в этом месте рассекавший окраину города пополам. Слева, ближе к берегу, лежали жилые кварталы мастеровых, застроенные маленькими домиками и большими доходными домами, и на самой окраине был базар и торговый район вокруг него, а справа от тракта, до самых предгорий, тянулась Босяцкая Долина — местная трущоба, куда городская стража обычно даже не совалась. А если уж приходилось устраивать облавы, то шли туда они в сопровождении солдат.

В Босяцкую Долину мы и свернули.

Глава 39

Трущобы во всех больших городах устроены одинаково. Никто не планирует улицы и никто не смотрит за тем, как строятся дома. И из чего они строятся. Скопление покосившихся халуп, скворечников и как там еще можно все это назвать, из чего состоят берега, сжимающие узкие и извилистые то ли улицы, то ли ущелья. Строения эти прижимаются друг к другу боками, заборами, дворами, углами, крышами, а где-то и с крыши на крышу переходы виднеются, по каким, наверное, можно все эти трущобы насквозь пробежать, если знать путь через этот лабиринт.

Иные считают, что живет в таких местах самый обездоленный и несчастный народ, но это не так — населены трущобы именно что босяками, то есть бездельниками, преступниками, потаскухами и прочим подобным людом. Те, у кого есть человеческая работа, живут в других районах, рабочих или торговых слободках, и в трущобы их никакими пряниками не заманишь.

Грязь на здешних улицах и не высыхает никогда, похоже. У калиток, дверей и ворот кучками стоят оборванцы и бездельники, бегают босые чумазые дети, откуда-то пахнет дурь-травой, и думаю, что это не самое гадкое из того, что здесь купить можно, откуда-то прет самогоном, который тут гонят, похоже, открыто, невзирая на запреты и законы. Грязные и мерзкие, похожие на то ли сараи, то ли на склепы трактиры тут тоже имеются, увидел и бордель, возле которого сидели на лавке, зевая и почесываясь, несколько отвратительно вида немолодых шлюх.

Но есть в таких местах и настоящие дворцы, разве что их с улицы разглядеть сложно. Увидишь просто забор, а за ним глинобитные стены небольшого дома, прижавшегося к другому, соседнему дому, а тот еще к одному, и так, случайно, даже не догадаешься, что дом это на самом деле один, просто выходов у него много, да все на разные дворы, да еще и подземный ход из него наверняка имеется. И только заглянув за этот забор, увидишь и конюшню с хорошими лошадьми, и удобную мебель на кривой террасе, а затем обратишь внимание, что пробегающие оборванцы на всякий случай стараются от забора подальше держаться.