Рейтар

У стены третьей батареи начали собираться люди и явно не просто так. Тщательно прицеливаясь, я раза четыре выстрелил в них из карабина, вроде даже в кого-то попал, затем оглянулся. Снаряды уже несли из погреба, и сам Бролт сидел на корточках за пушкой, наводя ее прямо через ствол, расстояние тут было рукой подать. Панорам и прицелов не было, их командиры орудий с собой в казарму уносили, на всякий случай, но нам они на такой дистанции боя и не нужны, тут плевком достать можно.

Четыре взрыва, один за другим, рванули на второй батарее. Поднялись облака серого дыма, полностью закрывшие обзор на батарею, вверх полетели колеса лафетов и какие-то железяки. Подрывных зарядов люди Дария не пожалели, заложили от всей души.

– Прикрывай их! – закричал я, прикладываясь к винтовке.

От второй батареи к нашей изо всех сил бежали люди, им вслед стреляли. Один упал, заскользив по брусчатке, затем еще один свалился, уже почти у самой стены укрепления. Затопали сапоги по каменному пандусу, на батарею забежал сам Дарий, запыхавшийся до хрипа, пыльный и грязный, с каким-то сумасшедшим и одновременно довольным лицом.

– Видал? – крикнул он мне. – Все четыре в щепки! Теперь ты здесь не напортачь.

– Занять оборону! – скомандовал я ему, и Дарий, обернувшись к своим, повторил приказ.

Те сноровисто разобрались по позициям вдоль парапета, огонь с нашей стороны усилился, заставив мелкие группы противника, уже двигающиеся вдоль стен в нашу сторону, искать себе укрытие. Но, похоже, враг приходит в себя, скоро валашцы соберутся с силами и начнут атаковать. И вот тогда станет жарко.

На третьей батарее началось какое-то движение, мы снова перенесли ружейный огонь туда. Хорошо, что мы находились немного выше, с нашей позиции простреливалось все пространство батареи почти что насквозь, а вот по нас бить было сложнее. Зато нас уже начали доставать огнем из казармы и боковых бойниц одного из бастионов, а вот это было намного хуже.

– Внимание! Огонь! – послышался крик Бролта, и стоящая почти что у меня за спиной пушка ахнула первым выстрелом.

Пахнуло дымом и жаром, ударило по ушам кувалдой. Чугунная граната весом в четырнадцать фунтов угодила в самый центр лафета ближайшей к нам пушки на третьей батарее, разнеся его вдребезги и вырвав ствол. Тот закрутился, как брошенная городошником бита, пролетел по батарее, снеся пробегавшего солдата, убив его на месте, и врезался в гранитную стену, выбив огромный пучок искр. Расчет нашего орудия радостно заорал, кто-то свистнул в два пальца.

Стрельба усилилась, били уже со всех сторон. Упал кто-то из валашцев с залитым кровью лицом, выронив карабин, свалился вольный возле пушки, схватившись за живот. Сквозь словно ватой забитые после пушечного выстрела уши я услышал, как снова жадно лязгнул затвор орудия. На этот раз я успел уши заткнуть, пригнувшись за парапетом, и ощутил выстрел больше всем телом, чем слухом. Снова ударило жаром, и вторая пушка на вражеской батарее разлетелась на части. С четырехсот шагов примерно, сколько было до третьей батареи от нас, промахнуться и без прицела почти невозможно.

Кто-то постучал мне по плечу, я обернулся – Барат.

– Мастер взводный, там снизу ход нашли!

– Ниган! – крикнул я десятнику. – Дай четверых вниз, потерну перекрыть! Барат, веди!

– А кто тут останется? – растерялся десятник.

– Валашцы и остаток твоих! А потом от пушки люди вернутся!

У пушки становилось все жарче, пули щелкали по камню, выбивая искры и облачка пыли. Противник определился, наконец, откуда исходит основная угроза, и делал все, чтобы не дать нам разнести оставшуюся в его руках батарею. Прямо перед моими глазами рыжебородый Балк упал, схватившись за шею. Сам Бролт был ранен в ногу, штанина уже пропиталась кровью, но он продолжал вертеть маховичок пушки, сдвигая ее ствол на следующую цель.

– Снаряд!

Батарею противника мы снесли всю, подчистую. Это стоило нам десятка людей, из валашского взвода и вольных, поровну из каждого. Валашцы были лучше укрыты за парапетом и поначалу несли меньше потерь, но ровно в тот миг, когда уже дважды раненный Бролт снес последнее орудие, раздался свист и прямо на батарее разорвались две осколочные бомбы, окутав всех вонючим дымом и сыпанув железной сечкой осколков по людям. Еще две рванули дальше, за стеной, не причинив вреда.

– Бомбометы в цитадели! – отчаянно закричал Дарий, зажимая ладонью обильно сочащуюся кровью рану на плече. – Разведка, мать ее к демонам, прохлопала!

Это верно, про бомбометы ни Хорг, ни Злой ни слова не сказали. А те, по всему судя, стояли во дворе цитадели и спокойно выпускали в воздух оперенные бомбы весом в половину пуда и способные лететь почти на две тысячи шагов. И укрыться на плоской площадке батареи от них было негде, падали они прямо сверху.

– Надо рвать пушки и отходить к бастиону! – крикнул мне Дарий. – Долго здесь не продержимся, бомбами всех выбьют!