Читаем Рейтинг Асури полностью

Трудно представить себе более несуразную картину. Дикий бородач в костюме высшего эстетического достижения цивилизации. Ворот рубашки застегивался с огромными усилиями и давил на шею, давно отвыкшую от любого правила этикета. Галстук-бабочка был уже чрезмерным излишеством. Огрубевшие ноги не влезали в лаковые туфли, но профессор заставил себя превратиться в счастливого лауреата Нобелевской премии.

Не теряя ни одной минуты, Афа закинул под кусты саквояж со старой одеждой, помчался обратно в селение, к океану, к Даше.

Солнце, сменив окраску мира на желтую, плавно опускалось в воду, когда на верхнем краю тропинки появился профессор. Даша, которая за все это время даже не сдвинулась с места, закричала имя мужчины на все побережье, кинулась навстречу Афе. Вжавшись друг в друга, они стояли у скалы с водопадом.

– Афа, Афа… – изредка шептала Даша, пытаясь отодвинуться, чтобы рассмотреть профессора.

Подхватив женщину на руки, он торопился к океану. Темнело быстро, и профессор спешил. Сбросив фрак, Афа расстегнул рубашку на Даше. Рубашка упала за спиной женщины. Нагнувшись, профессор развязал шнурки на сандалиях Даши. Еще раз подхватив ее на руки, Афа пошел к воде, стараясь скинуть свои туфли до первой волны.

Океан лизнул ноги профессора и через несколько шагов уже поглотил тела теплой водой. Не разнимая тел, Афа и Даша медленно покачивались на глубине волны, доверяя ей свое самое драгоценное чувство – радость от «кожаной одежды».

Афа легко поворачивал женщину, волна помогала ему. Неожиданно он остановил всякое движение и, оттолкнувшись от дна, впился в Дашу своим чувством плоти. Даша вскрикнула и тут же закусила губу, замерла. Они не двигались несколько минут, и только набегавшие волны рисовали узоры черными волосами женщины.

Солнце уже давно утонуло где-то за океаном, а профессор и Даша все еще стояли в воде, прижавшись друг к другу. Маленькие рыбешки не ожидали ночных пришельцев и теперь удивленно тыкались носами в счастливые тела людей. Холода не было. Или просто никто его не замечал. Афа следил за собой, за каждой своей мыслью, каждым оттенком настроения. Разгоряченная апатия, которую так боялся профессор, не наступала. Наоборот, он каждой своей клеткой чувствовал что-то мягкое, бесформенное, что теперь навсегда останется в Даше и будет принадлежать только ей. Нет, не только ей! Крошечная частица Асури так и осталась мужской, профессорской, теперь живущей в женщине, вызывающей у нее вечный восторг. Афа остановил мысли и начал еще раз: никакого сомнения, что профессор существовал в Даше реально, психически, физически, как угодно. Никакой метафоры в своих мыслях Афа не увидел, да и незачем было уделять этому внимание.

Профессор Асури отчетливо понимал, что именно так бесформенные волны и потоки сизого цвета формировались в тела, живые и самостоятельные. Так появился «Лотос», живущий теперь в профессоре, так появились осьминоги, дельфины, насекомые, птицы… Так когда-то появился и сам Афа. Сейчас это представлялось так ясно и отчетливо, что профессор, уже начиная подрагивать остывшим телом, улыбался.

Улыбалась и Даша. И каждый понимал, что оба они улыбаются чему-то одному и в то же время каждый своему, сокровенному. Профессор разглядывал женщину и чувствовал ее радость, восторг, возбуждение, жажду. А Даша совсем не испытывала ничего, подобного профессорским ощущениям. Ее мысли были тут же, в океане, совсем рядом, и можно дотронуться до них и даже увидеть. Женщина рассматривала профессора, и в этом состояла вся ее жизнь в этот момент. Ей и в голову не приходила даже мизерная часть тех рассуждений, которые роились в профессоре. Не заметив, как это произошло, Афа неожиданно увидел в себе своего отца, ясно-ясно почувствовав где-то в глубине целую жизнь, никогда ранее не принадлежавшую профессору. Он пытался уловить, хоть как-нибудь зафиксировать эти частицы отца, но всё куда-то исчезало, и если проявлялось, то совершенно спонтанно, хотя отчетливо и реально. Словно отцу не было никакого дела до Афы, Афанасия – он жил своей сосредоточенной жизнью, тайной для профессора.

Не теряя надежды, Афа настойчиво следил за своим отцом, он уже видел его, чувствовал, различал среди всех остальных оттенков, пляшущих внутри, различал совершенно незнакомые ощущения, так напоминающие отца, но совсем на него непохожие.

Профессор очнулся от холода, когда уже ясно представлял в себе сотни, а может быть, и тысячи своих предков, которых было уже невозможно отнести к своей цивилизации. Мысли и ощущения уходили так глубоко, что казались дикими, необузданными, темными и хищными. Афа видел нескончаемую цепь своих предшественников, уходящую в неразличимую глубокую синеву бесконечности и покоя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ковчег (ИД Городец)

Наш принцип
Наш принцип

Сергей служит в Липецком ОМОНе. Наряду с другими подразделениями он отправляется в служебную командировку, в место ведения боевых действий — Чеченскую Республику. Вынося порой невозможное и теряя боевых товарищей, Сергей не лишается веры в незыблемые истины. Веры в свой принцип. Книга Александра Пономарева «Наш принцип» — не о войне, она — о человеке, который оказался там, где горит земля. О человеке, который навсегда останется человеком, несмотря ни на что. Настоящие, честные истории о солдатском и офицерском быте того времени. Эти истории заставляют смеяться и плакать, порой одновременно, проживать каждую служебную командировку, словно ты сам оказался там. Будто это ты едешь на броне БТРа или в кабине «Урала». Ты держишь круговую оборону. Но, как бы ни было тяжело и что бы ни случилось, главное — помнить одно: своих не бросают, это «Наш принцип».

Александр Анатольевич Пономарёв

Проза о войне / Книги о войне / Документальное
Ковчег-Питер
Ковчег-Питер

В сборник вошли произведения питерских авторов. В их прозе отчетливо чувствуется Санкт-Петербург. Набережные, заключенные в камень, холодные ветры, редкие солнечные дни, но такие, что, оказавшись однажды в Петергофе в погожий день, уже никогда не забудешь. Именно этот уникальный Питер проступает сквозь текст, даже когда речь идет о Литве, в случае с повестью Вадима Шамшурина «Переотражение». С нее и начинается «Ковчег Питер», герои произведений которого учатся, взрослеют, пытаются понять и принять себя и окружающий их мир. И если принятие себя – это только начало, то Пальчиков, герой одноименного произведения Анатолия Бузулукского, уже давно изучив себя вдоль и поперек, пробует принять мир таким, какой он есть.Пять авторов – пять повестей. И Питер не как место действия, а как единое пространство творческой мастерской. Стиль, интонация, взгляд у каждого автора свои. Но оставаясь верны каждый собственному пути, становятся невольными попутчиками, совпадая в векторе литературного творчества. Вадим Шамшурин представит своих героев из повести в рассказах «Переотражение», события в жизни которых совпадают до мелочей, словно они являются близнецами одной судьбы. Анна Смерчек расскажет о повести «Дважды два», в которой молодому человеку предстоит решить серьезные вопросы, взрослея и отделяя вымысел от реальности. Главный герой повести «Здравствуй, папа» Сергея Прудникова вдруг обнаруживает, что весь мир вокруг него распадается на осколки, прежние связующие нити рвутся, а отчуждённость во взаимодействии между людьми становится правилом.Александр Клочков в повести «Однажды взятый курс» показывает, как офицерское братство в современном мире отвоевывает место взаимоподержке, достоинству и чести. А Анатолий Бузулукский в повести «Пальчиков» вырисовывает своего героя в спокойном ритмечистом литературном стиле, чем-то неуловимо похожим на «Стоунера» американского писателя Джона Уильямса.

Александр Николаевич Клочков , Анатолий Бузулукский , Вадим Шамшурин , Коллектив авторов , Сергей Прудников

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Сердце дракона. Том 10
Сердце дракона. Том 10

Он пережил войну за трон родного государства. Он сражался с монстрами и врагами, от одного имени которых дрожали души целых поколений. Он прошел сквозь Море Песка, отыскал мифический город и стал свидетелем разрушения осколков древней цивилизации. Теперь же путь привел его в Даанатан, столицу Империи, в обитель сильнейших воинов. Здесь он ищет знания. Он ищет силу. Он ищет Страну Бессмертных.Ведь все это ради цели. Цели, достойной того, чтобы тысячи лет о ней пели барды, и веками слагали истории за вечерним костром. И чтобы достигнуть этой цели, он пойдет хоть против целого мира.Даже если против него выступит армия – его меч не дрогнет. Даже если император отправит легионы – его шаг не замедлится. Даже если демоны и боги, герои и враги, объединятся против него, то не согнут его железной воли.Его зовут Хаджар и он идет следом за зовом его драконьего сердца.

Кирилл Сергеевич Клеванский

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези