Рейтинг-ноль

А вот высказаться впервые за два с лишним года – это, оказывается, и приятно, и сил прибавляет, и мозги прочищает. Не зря язык помимо воли заработал, он понял, что мне сейчас надо.

Кими нахмурилась:

– Я вообще перестала тебя понимать. Обязанность? В смысле – семейный долг? Но ты не из моей семьи.

– А я и не говорил, что из твоей. Семейный долг разный бывает.

Нахмурившись еще сильнее, Кими протянула:

– Если ты не скажешь сейчас, кто ты такой, я разозлюсь. Я врагом твоим стану.

– А может, до конца года подождешь, когда это и так станет известно? – невесело усмехнулся я.

– Нет, не подожду. Говори, – напряженно протянула девушка, демонстративно положив ладонь на рукоять меча.

– Драться со мной прямо здесь собираешься? – поинтересовался я.

– Если не ответишь, да, прямо здесь.

– Ну ладно, уговорила. Признаю, на самом деле я не Чак.

– А ты думал, я это не знаю? Не тяни время.

– Меня зовут Гедар Хавир. Можно просто Гедар или Гед.

– И?

– Что за «и», Кими? Ты спросила, я ответил. Что тебе еще надо?

– Я не услышала, из какой ты семьи.

– Если для тебя это важно, ты уже знаешь ответ. Просто признаться самой себе в этом не хочешь.

– Кроу, – без эмоций констатировала Кими.

– Верно, я Гедар Хавир из клана Кроу. Не стану просить прощения, что не признался тебе в этом раньше. Правила школы запрещают, да и пообщаться нам было сложно. Но я честно позаботился о тебе в том случае, с безликими. Я до этого не знал, кто ты, они назвали твое имя. Мне пришлось их убить. Семья Кри четыре века назад признала старшинство Кроу. Мой долг защищать тебя.

– Гедар, я тебя сейчас убью! – прошипела Кими.

– Это как-то не по-семейному, – осторожно высказался я, осознав, что девушка действительно не на шутку зла.

– Зато по-справедливому! – так же шипя, продолжила Кими. – Я вспомнила, кто ты. Ты сын Трейи Хавир. Проклятой Трейи. Если бы не твоя мать… если бы… если…

Девушку начала сотрясать нервная дрожь, она не могла подобрать слова.

Но я понял, о чем речь, и осторожно сказал:

– Да, моя мать наделала ошибок. Но с ней или без нее, какая разница? Ни у Кроу, ни у Кри не было будущего. Мы проиграли, у нас не осталось сил, чтобы удержаться.

– Мы… мы до последнего были с вами… – кое-как выдавила Кими.

Язык ее едва слушался, она одновременно пыталась не зарыдать и не зарычать от злости.

Ну да, несложно понять, в какой обстановке ей пришлось расти. Семья вымирала на глазах, надежды не оставалось, печальный финал неизбежен и близок. Ну и кого в этом винить, если не Кроу? У рабочего виноват начальник, у солдата командир.

А у младшей семьи всегда виновата старшая…

– Как последний из Кроу я благодарю твою семью за то, что вы были с нами до конца, – только и смог ответить я.

Пафосно до такой степени, что зубы сводит. Но куда деваться, ведь именно так говорят аристократы.

Традиции.

– Я… я должна уйти отсюда. Я…

– Кими, попробуй успокоиться. Для начала вспомни, что уходить некуда.

Девочка встрепенулась, начала оглядываться, а потом, пристально на меня уставившись, почти нормальным голосом заявила:

– Что-то не так.

– Ты о чем? – спросил я, тоже начав оглядываться.

– Я помню тебя, Гедар Хавир. То есть я помню, что про тебя говорили. Ты был калекой. Пустотой. Пустое отродье тупой стервы, так тебя называли. Ты не можешь быть Гедаром. Пустые не вырастают.

– Но я вырос.

– Так не бывает.

Уверенности в голосе Кими поубавилось, и я понял, что, скорее всего, признался не зря. Немного убеждения, немного информации, и я заполучу не просто союзника, а союзника истинного.

Ее семья была всецело предана Кроу несколько веков. И пока жива Кими, живы и Кри.

Две недобитые союзные семьи – это лучше, чем одна. Если, конечно, их остатки не рассорились.

Чего я и пытаюсь избежать.

Покосился вниз. Туман действительно не стоял на месте. Да, прибывал небыстро, но дальнейший разговор придется радикально сократить.

Надо успеть рассказать все, что я должен рассказать, до того, как мертвый город доберется до наших ног.

После этого нам станет не до разговоров.

Разумеется, я рассказал не все. И дело даже не в том, что нежелательно болтать о некоторых потенциальных преимуществах тех, кто рождается без «подключения к ПОРЯДКУ». Просто Кими о таких моментах знать необязательно.

По крайней мере, сейчас.

Я рассказывал о своей беспомощности, о первых шагах к полноценной жизни. О том, как два года копил на севере силы, как скрывался от охотников за головами, как отправился за Северное море и нашел заброшенный Первохрам.

Временами я прерывался, давая отдых языку, и Кими в такие моменты неохотно выдавала кусочки своей истории.

Как семья теряла одного человека за другим. Как постепенно лишилась владений. Как до последнего пыталась сражаться и каким бездарно проигранным стал последний бой.

– Я не верила, что доберусь до школы. Сама не поняла, как у меня это получилось.

– А почему именно школа? – заинтересовался я.

– Потому что здесь можно спрятаться почти на год. В школе трудно достать.

– Но есть ведь и другие варианты. Деньги у тебя были, ты ведь за учебу как-то заплатила. С деньгами все упрощается.

Кими покачала головой: