Рейтинг-ноль

Рванув от центра арены, на нескольких метрах набрал рискованную скорость. Будь я обычным человеком, столкнись при таком разбеге со стеной, и без многочисленных переломов не обойтись.

Но к обычным я не отношусь. Да и зачем мне о стену убиваться?

Как показывает опыт с храмовыми воинами, подлавливать их на несложные хитрости не просто возможно, а легко. Без понятия, как эти истуканы устроены, но интеллект у них действительно кукольный. В последней, двенадцатой комнате, я ухитрялся долго держаться против толпы, выживая, в основном, за счёт резких передвижений, которые туповатые противники далеко не всегда предугадывали. Какая реакция и сообразительность у местных – неизвестно.

Вот и проверю.

Этот бронзовый воин среагировал предсказуемо. Не знаю, настолько сложен их интеллект (если это вообще можно назвать интеллектом), но работал он также, как у воинов Первохрама. Мой прямолинейный рывок выбранная кукла расценила, как попытку навалиться на неё всем телом, сбить с ног, используя набранную скорость.

Уходить с линии атаки куча листового металла не стала.

И это тоже предсказуемо.

Навстречу мне отправился небрежно сжатый кулак. Кукле заботиться о сохранности костяшек не приходится, вот и лупит, как зря. Но тут техничность и не требуется. Даже если просто выставить руку в мою сторону, я приложусь неслабо.

Вот только это в мои планы не входило.

Обманный рывок влево, затем вправо, прыжок. Выставить колено, повести им вбок, блокируя металлическую руку, отводя в сторону. И одновременно вбить обломанное древко факела в щель забрала.

Я ведь не первую попавшуюся куклу выбрал. При всей своей однотипности, различий у них хватало. Рост заметно различается, как и конструкции доспехов. У этой в маске, закрывавшей лицо, вместо россыпи мелких отверстий, как у большинства, протягивалась горизонтальная щель. Чересчур узкая, чтобы пропустить древко факела при его ширине, а вот скошенное остриё помещалось прекрасно.

Признаться, победить куклу так просто я не надеялся. По храмовым воинам помнил, насколько они живучие. Только очень серьёзное поражение в голову способно угомонить их мгновенно, а здесь, по моим расчётам о таком говорить не придётся. Хорошо, если дерево проникнет в то, что заменяет им башку, на пару-тройку пальцев. Дальше моё импровизированное оружие намертво засядет в щели, и сомневаюсь, что сумею его выдернуть. Это не страшно, продолжу сражаться голыми руками. Кровь или, точнее, пыль, пустить противнику должен.

А затем доделаю начатое.

Но тут случай решил мне подыграть. Деревяшка, вместо того, чтобы наглухо застрять, устроила себе что-то вроде самозатачивания. То есть мешающие куски разлетелись в стороны, пропуская остриё всё дальше и дальше. И вместо считанных сантиметров, на которые я рассчитывал, палка ушла в недра шлема на полторы ладони, после чего с треском обломилась.

А я, продолжая лететь, успел наискось врезать локтем по шлему, после чего второй рукой проехался по краю стены, частично гася импульс разогнавшегося тела, частично отталкиваясь.

Всё происходящее, начиная от момента, когда стронулся с места, и до почти полной остановки, не заняло и пары секунд. Год назад на такое у меня бы ушло в три раза больше времени, а ещё годом раньше я бы даже подумать о таком не посмел.

Прогресс налицо.

Но это ещё не всё. Сумев затормозить о стену, и при этом не врезаться в неё, а погасить скорость ловко, без эксцессов, я тут же начал разворачиваться, уходя в сторону.

Храмовые воины игнорировали ранения. Да, будучи покалеченными, они теряли сноровку, но незаметно, что страдали при этом от боли. Вот и этот способен без заминок врезать мне по почкам, если предоставлю ему такую возможность.

Краем глаза контролируя противника, я рванул назад, к остальным ученикам. Но тут же «придержал коней», притормозил.

Противника, можно сказать, уже нет. Латный доспех звонко расходился по всем швам, его детали стремительно покрывались язвами коррозии и рассыпались, открывая щели, из которых во все стороны устремлялись потоки чёрной почти невесомой пыли.

Знакомая картина. Этот всё, – спёкся. Уж не знаю, как эти металлические болваны устроены, но голова у них, как и у человека, место нежное, грубое обращение ей противопоказано.

Кукла-воин ещё рассыпалась, со звоном разбрасывая детали, как вдруг мимо меня с поразительной для грузной фигуры прытью пролетел Ашшот. Не обращая внимания на встречный удар, наносимый бронзовым кулаком, он всем телом врезался в следующую куклу. Врезался здорово, завалились в обнимку. При этом верзила перехватил доспех под шею, резко напрягся, дёрнулся раз, другой, третий, игнорируя то, что по нему колотили закованные в металл локти.

Взревел, наконец, напрягая все силы без остатка.

И тут же взвилась струя чёрной пыли, детали доспехов начали расходиться.

– Этот мой! Мой! Это мой балл! – хрипло, с натугой, прорычал Ашшот.

– Да они же не нападают! Они просто стоят! – удивлённо выкрикнул кто-то из учеников.