Рейтинг-ноль

Город разрастался и в какой-то момент поглотил эту почти самостоятельную цитадель. Укрепления частично разобрали, частично сохранили, а внутри всё обустроили по-новому, устроив элитное учебное заведение.

Однако былое назначение этой территории выдавало себя с первого взгляда. Трудно не догадаться, что здесь располагалось изначально, когда видишь каменную крепостную стену, вздымающуюся метров на двенадцать. Некоторые башни тоже сохранились. Круглые и невысокие, зато широченные. На их плоских площадках когда-то располагались стационарные баллисты, способные метко зашвырнуть тяжеленный снаряд на сотни метров, а то и за километр-другой. Осадная инженерия этого мира даже в глазах такого дилетанта, как я, смотрелась на порядки серьёзнее, чем земная.

Солидные крепостные ворота дополняли комплект, но всё же выглядели не столь монументально и архаично, как каменные укрепления. Створки явно современные, богато украшенные и ажурные, защитой пожертвовали в угоду красоте. Чересчур лёгкие, такие даже самому простому тарану на один зуб.

Перед воротами наблюдалось оживление. Работники устанавливали массивный стол, перед ним расстилали широкую красную дорожку. Похоже на то, что именно здесь должны встречать кандидатов в ученики, но пока что не всё к этому готово.

Оглядевшись, я не заметил, чтобы в сторонке жались молодые люди моего возраста. Значит, я прибыл первым.

Да уж, теперь мне светит репутация торопыги.

Будь экипаж закрытым, можно было скомандовать извозчику везти дальше. Например, сделать пару кругов вокруг Императорского квартала, посмотреть на тамошние достопримечательности, пока здесь не появятся новые кандидаты.

Но нет – благородному так вести себя нельзя. Вдруг заметят? Какой удар по репутации. Тут даже закрытость повозки – не гарантия того, что меня не рассмотрят во всех подробностях. Кто знает, какие навыки развиты у группы важного вида людей, которые что-то обсуждают, стоя сбоку от ворот. Очень похоже, что это «комитет по встрече» дожидается, когда же подготовят рабочее место.

Нет, ехать дальше никак нельзя. В таком деле лучше прослыть торопыгой, чем застенчивым.

Застенчивый аристократ – тот ещё нонсенс. Высшее сословие ничем не смутить.

На то оно и высшее.

Отпустив извозчика, я перекинул за спину увесистый заплечный мешок в связке с оружейным вьюком и с самым невозмутимым видом направился к воротам. Прошёл по углу расстеленной дорожки, обогнул стол, краем глаза глядя, как работники спешно расставляют за ним кресла и косятся на меня с недоумением. Но никто ни слова не произнёс.

Я даже начал надеяться, что так и пройду в ворота. Никто не окликнет, не попробует остановить.

Зря, конечно, надеялся.

Наивный провинциальный юноша, что с меня взять.

Один из богато разодетых мужчин, стоявший в кругу с прочими похожим на него, повернул голову. Тоже с недоумением посмотрел, после чего резко отвернулся и сказал нечто такое, отчего на меня уставились все остальные.

Пройти мимо пятёрки явно не последних здесь людей, которые дружно таращатся на тебя – это как-то невежливо. Но и лебезить тоже нельзя.

Не по аристократически.

Приблизившись, я остановился, и, не изобразив даже намёка на поклон, заговорил:

– Доброго вам утра, уважаемые. Я пришёл сюда, чтобы стать учеником школы Стального Дворца Алого Стекла. Но я не вижу на входе тех, кто заведуют приёмом. Не могли бы вы подсказать, где я могу их найти?

Все пятеро так и таращились молча. Секунда прошла. Пять. Десять.

Это начинало напрягать, но я продолжал стоять, изображая из себя воплощение невозмутимости.

Один – седой до последнего волоска болезненно-худой мужчина с непомерно-круглым для такого телосложения лицом, наконец, даже не поклонился, а едва кивнул:

– И вам доброе утро, господин.

Затем, глядя как бы сквозь меня, отстранённо произнёс:

– На молодом господине печать Первохрама. Высшая печать.

Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться понимающе, но при этом с превосходством.

Не зря затеял ту нервную эпопею с Хлонассисом. Теперь любой, кто может видеть некоторые вещи, сходу определит, что я не просто храм посещал, я был допущен к высшему испытанию. Все действующие Первохрамы Арсы находятся под контролем старых семейств. Церковники там, как говорится «царствуют, но не правят». Ни младшая аристократия, ни тем более зажиточные люди неблагородных кровей не подпускаются к ключам силы высоких порядков. Всё открыто только для своих, за этим следят строжайше.

Получить такой ключ за пределами Арсы – возможно. Но это будет своего рода иной кластер храмов, не связанных с империей и зависимыми от неё территориями. Печать там отличается, это моментально срисуют. Также считается, что подделка такой отметки невозможна. Разве что в глупых легендах можно о подобном услышать.

То есть носитель Высшей печати обладает своего рода паспортом, потерять который невозможно, а фальшивок не существует.