Рейтинг-ноль

Вот и у «обрезанных кукол» это не получалось. Их размашистые и быстрые удары лишь оглушали. Это всё равно, что голову по колокол сунуть во время набата.

Не смертельно, но неприятно.

А вот устоять после такого удара на ногах – это уже сложнее. Точнее – невозможно. Даже верзилам вроде Ашшота ни разу не удавалось. Если подставился – это всё, заваливайся на пол, где тебя может протащить несколько шагов по скользкой металлической поверхности.

Это, к слову, ещё одна неприятная особенность зала. В сочетании с гладкими подошвами защитных костюмов даже без наличия кукол пройти до конца и ни разу не шмякнуться – трудновыполнимая задача.

С куклами она и вовсе невозможная. Истуканы от души молотили с двух рук, биты пребывали в непрерывном движении. Перед нами будто скопище миниатюрных ветряных мельниц раскинулось, но мельниц хитрых, у которых каждая лопасть жила своей жизнью. Полная непредсказуемость. Единственное, что объединяло движения бездушных противников – это то, что их удары по большей части наносились почти строго вперёд. И частенько низко над полом, будто истуканы пытались его подмести.

Собственно, они действительно его подметали. От мусора, как нетактично намекнул мастер Бьег.

Мусором были все те, кто раз за разом пытались пройти через зал. Несколько шагов, и «бамм». Звучное падение, после чего следует попытка подняться. Вес защиты чудовищен, но даже для ничем не выдающегося альфы такого возраста – невеликая проблема. Можно и куда больше на себя набросить, и вскакивать при этом пусть и не с лёгкостью акробата, но оперативно.

А вот то, что в этих костюмах невозможно ни согнуться, ни разогнуться, и нет полноценной свободы движений для конечностей – это проблема. Не просто в черепаху превращаешься, а в черепаху искалеченную. Да, признаю, такая конструкция в сочетании с толщиной крепкого металла не позволяет наносить нам даже приличные ушибы, не говоря уже о травмах похлестче. Сломать руку или ногу в суставе тоже не получится, жесткие шарниры не позволят. Позвоночник также в безопасности, ведь, как я уже говорил, наклониться невозможно, фигура зафиксирована намертво.

Но за такую степень защиты приходится платить. Мы стали чудовищно неуклюжими, будто откормленные свиньи с деревяшками вместо ног. Или даже хуже. Если упал, поднимешься далеко не молниеносно. Да и шансов на то, что тебе это позволят, нет. Через секунду или десяток секунд одной из ближайших кукол надоест наблюдать за твоим барахтаньем. Её непрерывно рассекающая воздух бита направится к тебе. Ещё один «бамм», и ты летишь дальше, где снова пытаешься подняться.

И всё повторяется. Раз за разом. А, как я уже говорил, основное внимание куклы уделяют сектору перед собой. То есть большая часть ударов направлена вперёд или около того: они так и с ног нас сбивают, и дальше продолжают колотить, постепенно отталкивая. В этом им здорово помогает отполированный пол. Похоже, он маслом смазан, уж больно здорово мы скользим. Расстояние, которое успеваешь отвоевать у зала, стремительно сокращается. Тебя всё дальше и дальше отшвыривают к исходной позиции, ты теряешь завоёванное метр за метром. И вот, после очередной неудачной попытки подняться, оказываешься на каменной поверхности.

Здесь можешь подниматься спокойно, здесь никто не тронет. Нас даже не заставляют тотчас разворачиваться на новую попытку. Но мало кто торопился отправляться назад. Очень уж непросто выступать в роли живого барабана или гонга, по которому колотят с такой дурью. Требуется передышка.

Да и всё больше и больше призадумываешься над сутью испытания. И чем дальше размышляешь, тем хуже мысли…

Испытание явно невыполнимое. За всё время никто не смог продвинуться дальше трёх десятков шагов. Обычно останавливаться приходилось гораздо раньше. Некоторые улетали назад едва успев ступить на каменный пол, другие лишь изредка успевали преодолеть хотя бы треть от рекордного расстояния.

Рекорды получались исключительно в тех случаях, когда, выжимая из себя всё возможное, удавалось набрать подобие разбега, влететь в зал, не поскользнуться при этом и не сразу попасть под встречный удар. Единственно-верная тактика. При такой скованности движений уворачиваться не получается, нам остаётся лишь выжидать удобные моменты, чтобы неуклюже проскочить под битами, когда те машут в удобном направлении.

Но биты двигаются быстро и непредсказуемо, а вот мы едва шевелимся. То, что я назвал «подобие разбега» – именно подобие.

И подобие жалкое.

На этом заходе мне везло. Неслыханно везло. Я, проанализировав предыдущие попытки, вздохнул печально и поступил так же, как поступал все последние разы. То есть с грацией беременной утки разогнался на каменной поверхности. Набрал скорость, используя хорошее сцепление металла подошв с шершавым гранитом. Влетел в зал, даже не пытаясь уклониться от движущихся передо мной бит. И сумел проскочить прилично, на уровне самых рекордных забегов.