Рейтинг собачьей нежности

– Неужели? У вас с ней были настолько близкие отношения, чтобы она поделилась с тобой дозой препарата?

– Этот препарат был также в распоряжении Ключа. А с ним жила Лика, которая прониклась ко мне самыми теплыми чувствами.

– С чего бы это?

– Можешь не верить, но едва я увидел Лику, как почувствовал симпатию к ней. И она мне признавалась, что я ей тоже неосознанно понравился. Родственные души, мы же с ней одна кровь. Двоюродные брат и сестра. А что касается препарата, Лика сама мне его дала. Объяснила, что Аглая их с Димой предала, я тут же вызвался помочь. Она дала мне лекарство, объяснила, как оно действует и какая доза считается смертельной.

– То есть Лика хотела, чтобы ты убил Аглаю?

– Фактически она мне ее заказала. Сказала, что надеялась, Дима сумеет разрулить ситуацию, но чувствует, что у того плохо получается.

– Еще бы! Дима вешал своей жене лапшу на уши, а сам планировал побег в Италию с другой.

– Лика и так подозревала, что Дима ее продался. Поэтому и пошла на контакт со мной не просто охотно, а с радостью. Я был для нее палочкой-выручалочкой из той ситуации, в которой она очутилась. Когда я разыскал ее и объяснил, откуда знаю, она без промедлений мне поверила и тут же согласилась считать меня своим кузеном. И также поклялась, что восстановит справедливость в отношении меня. И я ей где-то даже поверил.

– Поверил в то, что наследница отдала бы тебе половину своего состояния?

– Да! И тогда все могло быть совсем по-другому. Одного мы не учли с ней, что ее Дима пойдет на убийство. Если бы можно было повернуть время вспять.

– И что бы ты сделал?

– Задуши я Аглаю в первое же наше с ней знакомство, и две жизни можно было бы сохранить. Лика развелась бы с Димой, я получил бы свою половину наследства, и жили бы мы все долго и счастливо. Возможно, мы с Ликой даже стали бы жить вместе. А что? Кузен и кузина – это не такое уж близкое родство, чтобы мы не могли попытаться. Тем более что ни она, ни я не стремились заводить потомство, которое могло бы в этом случае оказаться генетически ущербным.

Но Сашу куда больше волновало не чье-то там гипотетическое потомство, а его собственная жизнь. Что-то у него были сильные сомнения насчет того, что ее ему сохранят. Константин не случайно был так велеречив и откровенен со своим пленником. Вряд ли он собирался его отпускать.

Сейчас разговор у них подошел к концу, повисло тяжелое молчание, и Саше в этом темном подвале внезапно стало очень сильно неуютно.

– Смерть Аглаи никто не сможет на меня повесить, – произнес Константин задумчиво. – Доказательств никаких. На видео из «Гремучей ивы» лица моего не видно. Форму официанта я закинул в стирку. Даже алиби смогу себе раздобыть, но все же с этим лучше не рисковать. Сейчас я разбогател, и я не хочу, чтобы меня задержали до того, как я пересеку границу нашей страны. Ты согласишься посидеть в этом подвале… ну, скажем, сутки?

Саша кивнул. А собственно, какой выбор у него оставался?

– Я распоряжусь, потом тебя выпустят, – пообещал ему Константин.

Саша снова кивнул. Вариантов у него не было. Возражать было глупо.

Константин поднялся со своего места, какое-то время смотрел на Сашу, а потом, не прощаясь, вышел. Дверь за ним закрылась, и в подвале вновь стало темно. Саша поглубже вздохнул и приготовился ждать. Сколько там потребовал себе этот тип для побега? Сутки? Ничего, сутки он выдержит. Сутки, это совсем немного. Всего-то двадцать четыре часа. Час, час, еще час, так время и пройдет.

Но напрасно Саша внушал самому себе, что все будет в порядке. Постепенно окружавшая Сашу темнота и безмолвие стали давить на него. Саша немного поговорил сам с собой, потом попел, но стало только хуже. Звук его голоса разносился в пустой камере с таким пугающим эхом, что Саше стало совсем жутко.

Он затих. Попытался считать секунды, но быстро сбился. Потом повторил попытку, но сразу понял, что все время ускоряет ритм. Получалось, что прошло уже несколько часов, хотя в реальности могло пройти меньше получаса. А потом дверь открылась. Саша глазам своим не поверил.

– Что? Неужели уже прошли сутки?

Ему ничего на этот вопрос не ответили. В освещенном проеме Саша заметил две крепкие мужские фигуры, увидел что-то похожее на веревку у них в руках и все понял. Это пришла за ним его смерть. Не будет у него никаких суток, а потом еще долгой и счастливой жизни тоже не будет. И Барона с родителями он больше не увидит. И даже Банту не увидит. А все потому, что Константин обманул его.

Саша пытался кричать, но ему на голову набросили тряпку. Грубая мешковина мигом забила ему рот, мешая позвать на помощь. А горло стало стягивать удушье.

Саша хрипел, брыкался, но что он мог поделать со своими связанными руками и ногами против двух здоровых лбов. И когда Саша уже начал прощаться с жизнью, а перед глазами у него в ускоренном режиме замелькали картинки из его жизни, что-то внезапно изменилось. Саша смог снова дышать. Потом раздались крики, и тряпка с его лица упала.

И когда Саша обрел возможность нормально видеть, он радостно прохрипел:

– Олег!