Рейтинг темного божества

— Ах да. Но все это длилось недолго. Поговаривали, что Армана Дюкло и Отто Штуббе даже хотели представить императрице, однако не успели. Грянул февраль, и все, «все смешалось в доме Облонских». — Головин вздохнул. — В революционном хаосе следы обоих на какое-то время потерялись. Ходили слухи, что сначала они очутились в Москве и зимой восемнадцатого года оба даже были вызваны в Кремль…

— Зачем?

— Ну, зачем… А зачем их хотела видеть императрица? Зачем собирались все эти тайные сборища на Фонтанке? В эпоху хаоса и краха многим не терпится заглянуть в будущее, отдернуть, так сказать, завесу… И даже если кто-то громко на всех углах митингует о полном и тотальном торжестве атеизма, изображая из себя этакого богоборца, в душе он тоже не прочь… не прочь получить весточку оттуда и оттуда. — Головин указал пальцем сначала на хрустальную богемскую люстру, потом на дубовый паркет. — Тут уже все из области слухов: якобы в Кремле тоже хотели кое о чем порасспросить Армана Дюкло. Говорят, он предсказал всем разное — кому-то успех до самого конца, а кому-то и… Особенно господин Троцкий был недоволен. От его гнева им пришлось спасаться сначала в Киеве, затем в Ростове. А весной двадцатого года Арман Дюкло и сопровождавший его Отто Штуббе оказались в Крыму. Здесь среди беженцев было немало тех, кто знал их по Петербургу. Тут была и верная последовательница «Порога Тайны» княжна Полина Сереброва-Слащова. Вокруг Дюкло энергичный Штуббе снова начал формировать кружок посвященных. Княжна Полина ввела в этот круг своего жениха — Викентия Мамонова. Он в свою очередь привлек нескольких знакомых офицеров из ставки главнокомандующего. Но все это еще было совершенно несерьезно. Это было некой игрой — весь этот смехотворный оккультизм. Кругом царил хаос — под Каховкой гремели бои. Последний оплот империи висел на волоске. Естественно, в этот период многие хватались за предсказания разных там магов и ясновидящих, как за последнюю соломинку. Крым был наводнен всякого рода проходимцами, но Арман Дюкло был не похож на других. Впрочем, сначала в Крыму его невысоко ценили, принимали за этакого шута горохового. Ему уже было не шестнадцать, а двадцать лет. Его все чаще во время сеансов спрашивали, почему он не на фронте, отчего не записывается в армию добровольцем. О, знали бы, кому они задают эти вопросы…

Все изменилось, когда Дюкло фактически предсказал гибель в бою ближайшего сподвижника барона Врангеля — генерал-майора Бабиева. Он назвал место — хутор Шолохове, день и час. Все совпало. И вот тогда ясновидящим и его импресарио вплотную заинтересовалась контрразведка. В окружении Дюкло появился ротмистр Ипполит Фендриков. Он познакомил Отто Штуббе со звездой цыганского хора, бежавшего от большевиков, Лизаветой Абашкиной. Она стала любовницей Штуббе. Именно ее необузданный темперамент привнес в оккультные ритуалы, посвященные земному воплощению Озириса, сильную оргиастическую ноту. На ночных сборищах начал процветать откровенный разврат, а это, в свою очередь, привлекало все новых и новых последователей. Крым весной двадцатого года жил странной жизнью. — Головин помолчал. — Все было пропитано идеей апокалипсиса, предчувствием конца. Днем гадали — удержат или не удержат наши части Перекоп, ночью пили в кафешантанах. Никто не знал, что будет с ним завтра. Но ведь так хотелось знать! Поэтому шли к княжне Полине, где являл свои необычайные таланты этот белокурый болезненный мальчик с французской фамилией и темным происхождением… Его предсказания становились все более мрачными. Да и сам он, по отзывам очевидцев, сильно изменился. Тайная сила, что, казалось, жила в нем, хотела вырваться на волю. Иногда во время сеанса он впадал в глубокий обморок, иногда с ним случался сильнейший припадок. Во время него он так дико кричал, что рядом с ним было страшно находиться. Казалось, что человеческое горло не способно издавать такие жуткие звуки…А потом произошло следующее. По слухам, с Арманом Дюкло захотел встретиться сам Петр Николаевич.

— Неужели барон Врангель? — спросил Мещерский.