Рейтинг

В туннеле под люком тоже было темно. Под ногами противно чавкало. Со стен свисали длинные, похожие на грязно-белых змей, корни разной толщины и длины. Луч фонарика их вылавливал неожиданно, что было крайне неприятно. Кроме всего прочего, стоило сделать десяток шагов в кромешную тьму, как лицо облепила липкая паутина. Владимир плевался, но шел дальше.

Перед тем как надеть шлем и погрузиться в эту виртуальную тьму, он сказал правду представителям «первоклассный сетевых игр». В виртуальной реальности он был первый раз за свои пятьдесят с лишним лет и в этот момент ни на йоту не сомневался, что это путешествие будет его первым и последним одновременно.

Чем дальше, тем под ногами чавкало все больше и больше. Владимир перевел свет фонарика вниз и обнаружил, что ноги утопают в грязи почти по щиколотки. Прибавился запах гнилого болота, которое, по всей вероятности, ждало впереди. Он с ужасом подумал о том, что сын полез в болото и утонул. Волнение перехватило дыхание, но оно же заставило еще с большим напором двинуться дальше.

— Сашка, черт бы тебя побрал! Но какого хрена тебя тянет туда, куда другого и в мыслях не понесло бы!

Его голос усилился эхом в бесконечном подземелье и вернулся голосом сына:

— Помоги-и-и!

От этого звука Владимир чуть не лишился чувств. Борясь со своим замешательством и неожиданно нахлынувшей слабостью в ногах, попытался крикнуть в ответ, но получилось хрипло и еле слышно:

— Я иду, сынок! Я иду!

Скоро к грязи под ногами прибавилась вода. Владимир снял обувь и закатал штанины комбинезона. Он брел по туннелю, казалось, вечность, и все это время в ушах стоял зов о помощи. В конце-концов, этот зов вывел его к подземному озеру.

Это была пещера метров десять в высоту и с приблизительно такими же размерами в ширину. Вода не доходила до стен пещеры. Даже обретя твердую сухую опору под ногами, Владимир не мог успокоиться. Сел, опираясь спиной о влажную каменную стену, и с облегчением вытянул уставшие ноги. В груди болью сдавило сердце. Он представил, что может найти сына на дне этого озера.

Невдалеке обнаружил деревянный шест. Руки дрожали, но другого выхода не было. Владимир взял двухметровый шест и, зайдя по колено в воду, начал обследовать им дно озера.

Владимир не знал, радоваться ему или огорчаться от того, что шест, проходясь по дну озера, не натыкался на человеческое тело. Он уже зашел в воду по пояс, но на дне озера кроме вязкого грунта ничего не находил. Неожиданно шест ударился о твердую поверхность. Владимир сосредоточил внимание на этом месте. Он был близко к середине подземного водоема, погрузившись в воду по шею, когда ногами почувствовал округлый твердый предмет, похожий на вентиль.

Нырнул и попробовал его открутить. Тяжело, но вентиль поддался, и, вслед за этим, уровень воды в озере стал быстро уменьшаться, будто вода спускалась в канализацию. Для Владимира это было настолько странным, что даже после того, как озеро исчезло полностью, он не мог поверить своим глазам. Мог только облегченно вздохнуть, когда понял, что страшное предположение о том, что сын утонул, не подтвердилось. В нескольких шагах от того места, где стоял, заметил открытый канализационный люк.

Снова вниз? В грязь и мутную воду? Бесконечно спускаться при свете одного лишь фонаря? А если закончится заряд аккумулятора?

Владимир не мог заставить себя лезть в зияющую пустоту канализационного люка. Взамен этого захотелось найти свет, хоть какой-нибудь его проблеск. Многое бы сейчас он отдал, чтобы услышать надоевший до оскомы гул фильтровального блока и надеть свою засаленную и протертую до дыр, но сухую спецовку.

И он услышал этот звук. Не сразу понял, откуда доносится гудение, но то, что не из канализации, в этом был уверен на сто процентов.

Посмотрел вверх. Высокий потолок пещеры переходил в цилиндрический колодец. Осталось только сообразить, как без лестницы преодолеть десятиметровую высоту. Ничего не находил рядом. Даже шест, которым до этого исследовал дно озера, куда-то исчез. Ходил взад-вперед. Сидел. Время тянулось, а решение не приходило. Вместо него нахлынули воспоминания. Вспомнил жену, которой так сейчас не хватало! Он не был идеальным мужем, но берег свою семью как мог. Не все было гладко, но всегда было тепло и уютно. Он редко говорил, что любит, но любил только ее. И сейчас, на дне этого десятиметрового колодца ему больше всего хотелось найти ее поддержку. Чтобы она как обычно сказала: «Да ладно, Вова, не бери в голову. Все образуется…». Если даже будет вздыхать и говорить, что сделал что-то не так, пусть. Он готов был признать, что иногда действительно делал что-то не так.

Он сказал бы тогда: прости, Люда, я много делал и делаю не так, и без тебя мне сложно принимать правильное решение.

И она ответит: конечно, я говорила. Или: я знала, что так и будет, и делать надо было это и это, а ты не слушал меня. Вот, оставил люк открытым, а если кто-то оступится и упадет? Ногу поломает или вообще убьется насмерть?