Рейтинг

— В таком случае этот Григорий Лазарев — ее местные глаза и уши. Он отказался быть ее информатором, и она хочет выяснить причину.

Железнодорожная станция оказалась местом небывалого скопления народа. Ситуацию осложняло ограниченное пространство туннеля, которое физически могло вместить только определенное количество людей, поэтому пришлось пройти через множество ограничительных турникетов. Кто-то уезжал, кто-то прибывал. Вокзальная суета в целом ничем не отличалась от происходящего на любом другом вокзале Рейтполиса. Единственное — электронное табло с расписанием поездов заменял громкоговоритель и справочная служба.

Узнали расписание в справочном бюро и направились к кассе.

— Ты заметил, что люди здесь очень разные? — спросила Тина. Разношерстное наполнение вокзала, его шум, внутреннее напряжение пассажиров, невольно передаваемое каждому, кто попадает на железнодорожную станцию, переключило мысли с размышлений об искусственном интеллекте в другое русло.

— Конечно разные, как и везде, — не сразу понял Саша.

— Я в том смысле, что есть и такие, что прилично выглядят. И совсем нет крыс.

Саша улыбнулся.

— Крысы прячутся. Они предпочитают оставаться незаметными. Вон, такое страшило даже крысы боятся. — Саша кивнул в сторону бомжа в лохмотьях, мимо которого они проходили. Бомж спал сидя на полу и прислонившись к одной из колонн вокзального помещения. Тина поморщилась от ударившего в нос едкого букета запахов из протухших селедочных голов, немытого тела и лежалой долгое время одежды. Отвернулась.

— Почему они доводят себя до такого состояния? Они же получают пособие.

— Они обменивают чеки на выпивку и наркоту.

— Зачем?

— Для того, чтобы убежать от проблем, — вздохнул Саша. — Или это Ася специально их травит, как клетки, непригодные для организма?

Тина догадалась, о чем он подумал.

— Я всегда буду рядом и не дам тебе убежать. Мне нельзя было оставлять тебя наедине с самим собой. Это больше не повторится.

— С тобой далеко не убежишь, — попытался отшутиться Саша, но перевести разговор на что-то легкое не получилось. Впереди, шагах в двадцати, он увидел знакомые лица.

«А вдруг этот толстяк и есть Григорий Лазарев?» — только и успел подумать, прежде чем они оказались в окружении десятка решительно настроенных людей, которых по определению Тины можно было бы отнести к «прилично-выглядевшим».

Знакомыми лицами были «барыга» с военной выправкой и прототип голограммы.

Тину и Сашу оттеснили к стене вокзального помещения и окружили полукольцом.

— Не дергаться! — рявкнул «барыга» в адрес Саши. Своим поведением он напоминал Захара Ломова, выдавая армейские замашки.

Толку было «дергаться», когда оружие осталось в рюкзаке на втором уровне красного дома.

— Не бойся, это свои, — сказал Тине, невольно прижав ее к стене, закрывая собой.

— Какие мы тебе свои! — возмутился кто-то справа и толкнул Сашу в плечо.

Толстяк с залысинами резким жестом остановил его:

— Успеется. — Затем обратился к Саше: — Вы поедете с нами.

Их наскоро обыскали и, придерживая за плечи, вывели из здания вокзала. В одном из боковых ответвлений тоннеля усадили в большой серо-землистого цвета автомобиль и одели темные повязки на глаза.

В таких обстоятельствах или в других, но Саша сам искал этой встречи. Армейская выправка «барыги» навела на мысль, что все это могло быть организовано антитеррористическим отделом. Небора, вывоз на десятый этаж, дом без адреса, запугивание, невозможность найти похитителей, все остальные события. Все для того, чтобы воспользоваться Гулякой в своих целях.

Он шепнул Тине на ухо слово «голограмма», надеясь, что этим успокоит, но в ответ почувствовал, как ее ладони еще больше похолодели.

То, что было дальше можно было бы назвать дежавю. Разве что повторение событий обошлось без сидения в темном коробе, и Тина была рядом.

Стол, припаянный к полу, кресло рядом с ним и небольшой диванчик напротив, вместивший Сашу и Тину. Двое охранников внушительной внешности по обе стороны и в кресле «лысый мордоворот».

— Александр Линник и Валентина Гольдштейн?

— А вы кто? — задал встречный вопрос Саша. — Мы арестованы?

Толстяк встал и подошел ближе, недовольно сощурив глаза.

— Вопросы здесь задаю я, мальчик. И советую тебе отвечать на них, если хочешь остаться цел и невредим и не лишиться своей спутницы.

Саша тоже хотел встать с дивана. Приподнялся, но находившийся ближе к нему охранник, придавив за плечо, усадил обратно.

Толстяк в это время прошелся по комнате и взял с полки пластиковую папку. Открыл ее.

— Александр Линник. Нелегал. — Стал делать вид, что читает. — Был арестован по обвинению в рейтинговых махинациях, но вышел сухим из воды. Более того, получил разрешение первого отдела службы безопасности шастать по этажам Рейтполиса, куда заблагорассудится. Не за просто так, судя по всему. — Он перевел взгляд на Тину: — Валентина Гольдштейн. Мод[7]. Дочь службиста. Прекрасно знает, что здесь к таким, как она, не один человек имеет претензии. И вот эти ищейки являются публике, строя из себя невинных голубков? Какое у вас задание?