Рейв на кольцах Сатурна

Раздаётся выкрик с соседнего столика, который почти невиден в окружающей полутьме. Словесный триггер запускает ответную реакцию и в тоже мгновение музыка ускоряет свой ритм, буквально взрывая раскатистым басом окружающее пространство. И будто мало рычащего звука, со всех сторон в актрису начинают лететь световые лучи. Весь зал наполняется шумом и гамом, каждый старается попасть в неподвижную девушку.

Но что это? В последний момент она, причудливо изогнувшись, легким прыжком уходит из-под обстрела. Приземлившись на носки, влетает в вихрь фуэте и начинает набирать невероятную скорость.

Снова смещение позиции и вот она, делая задний фляк, сбивает прицел.

— Ох, Алиса! Хороша чертовка! — слышу я очередной одобрительный вопль из зала.

Напряжение нарастает. Каждый зачем-то хочет попасть в танцовщицу лазером. Но она, выполняя невероятные кульбиты, вновь и вновь уходит от «выстрелов».

Теперь и я, движимый любопытством и нарастающим возбуждением, хочу поразить её в самое сердце. Или лучше чуть ниже. Там, где порхают бабочки и разгорается страсть.

Целюсь, стреляю, промахиваюсь. Пытаюсь сосредоточиться, руки дрожат и дыхание сбивается. Концентрируюсь. Выстрел, ещё один. Мимо.

Да что за чёрт? Ладони потные и тонкий лазерный стилус всё время выскальзывает.

Тем временем, находятся стрелки более меткие, чем я. Они начинают пристреливаться, и я вижу первые следы попадания. Костюм Алисы, до этого тёмно-серый и облегающий, словно начинает исчезать. То там, то тут, в местах попадания лазеров, он становится прозрачным, переливаясь микроскопическими искрами.

В моменты прикосновения световых нитей к её телу девушка изредка конвульсивно дёргается, будто получает мимолётный удар электрического тока. Но, судя по её лицу, это приносит ей удовольствие, а не боль. Она судорожно вздыхает, облизывая крохотные капли пота, выступившие на верхней губе и при каждом движении начинает постанывать.

Я вижу это, будто нахожусь прямо рядом с ней. Чувствую её разгорячённое тело и сбивающееся дыхание.

Вытягиваю руку, чтобы коснуться её и попадаю прямо в точку чуть ниже пупка. Наконец, мой выстрел нашёл свою цель.

О, мой бог! Что это такое?!

Меня трясёт, и тёплая кусачая волна распространяется от эпицентра нижней части живота по всему телу. Я будто выстрелил сам в себя. Лазерный луч связал её ощущения и мои, усилив их и переведя в настоящий оргазмичный поток.

Приятный шок взбудоражил мои рецепторы, и я захотел ещё.

Но оказалось, что повторить сладкое попадание не так-то и просто. Я дрожал, целился, стрелял на опережение, но Алиса искусными манёврами уходила от световых импульсов, продолжая выделывать сумасшедшие танцевальные па.

Весь зал взбудоражено шумел и жаждал заключить девушку в лазерный капкан. Видимо, не я один испытывал приятные чувства при каждом попадании.

И когда пик всеобщего накала был достигнут — всё закончилось. Обессиленная девушка застыла в последней позиции. «Ласточкой» с упором руками в пол, она, прижав голову к колену, дрожала и ждала занавеса.

Её костюм стал прозрачным лишь наполовину, оставив самые интимные места недоступными. Но такими желанными.

— Ну она мастерица! Говорят, только один раз получилось её раздеть догола и синхронно кончить. Типа, ребята специально тренировались в западном СОЦе, чтобы такую тему провернуть.

Хотя, может и байка это. Чтобы заманить ещё народу.

Эх, но я бы на её титьки глянул с удовольствием. Да и на всё остальное тоже, — вытирая покрасневшее лицо, сказал Билли.

В его голосе сквозило восхищение и уважение. Конечно, выразил он его таким простым и нахальным способом, но тут уж против естества не попрёшь. Как мог, так и сказал. Главное, от души.

— Ну что — ещё по маленькой? Передохнём слегонца перед Белой королевой? — обратился он уже ко мне.

Я всё ещё не мог отдышаться и только махнул головой. Наливай, в общем.

Уделав пару стопок, мы вернулись к пиву. К нашему столику подсел Йося, заговорщически толкнул меня локтём и спросил понравилось ли мне.

— Ещё бы! Экспириенс охрененный. Я будто сам на сцене побывал. Теперь вот не знаю идти штаны отстирывать или ждать продолжения.

— Ну брачо, это только начало. Через полчасика ещё одна плясунья выскочит, с ней уже всё будет до конца. Так что можешь не вставать, хлюпать всё равно придётся, — засмеялся Усатый.

— Слушай, я знал о таких представлениях, но вроде бы они под запретом. Технология не отработана и могут спечься мозги. А как здесь такое провернули? — глотнув пива, задал я волнующий меня вопрос.

— Да тут всё просто. Для начала такие представления разрешены только в этом СОЦе. И не потому, что здесь всем плевать на тебя. Нет. В «Горьком Маяке» основной идеей метакоммунизма является свобода творчества. Любые виды искусства и самовыражения. А уж твоя собственная безопасность остаётся твоей личной инициативой.

То есть ты сейчас вроде как участвуешь в нейронно-чувственной инсталляции.

Отмечу, добровольно!

И значит все риски ложатся на тебя лично. Ну, а что касается возможных неполадок и спёкшихся мозгов, поверь, тут всё отработали на совесть. Никому не хочется кончать и умирать.