Рейв на кольцах Сатурна

Да, меня стегало не по-детски и иногда накрывало галлюцинаторными волнами, но это было достаточно привычное состояние. Суровый такой трип, который ещё не перешёл в категорию бэд.

А вот намёки на мою новенькую фобию отсутствовали.

Правда, сразу после «лунного камня» я догнался разбавленной М-пыльцой. Так что, может Йося и прав.

Во всяком случае, мне очень хотелось, чтобы его план сработал. Тусить, корчась от ужаса, постоянно теряя сознание, идея так себе. И пока есть возможность занырнуть поглубже в марсианский андеграунд, я буду пользоваться ей на всю катушку.

Так, что тут у нас?

Похоже, я попал в толпу, которая двигается к сцене. Разгорячённые тела, одетые в какие-то лохмотья, двигались к центру пещеры. Ко мне прижимались мужчины, расписанные в лучших традициях неоморфизма и племенного строя. Женщины, никак от них не отличающиеся. По крайней мере, внешним видом. Все напропалую лысые, разукрашенные ядовито-яркими красками, напялившие обрывки потрёпанной одежды и пахнущие потом с примесью неизвестных мне специй.

Я словно попал на реконструкцию олдовых шаманских обрядов.

Вот только здесь никто не играл, все верили и чувствовали то, чем занимаются. Погружались в момент. Становились единым целым в попытке поймать эмоциональную волну и вместе скользить на ней в океане музыкального безумия.

Чужие руки касались меня. Трогали. Чем-то мазали. И, спустя мгновение, они перестали быть чужими.

Друг? Брат? Сестра? Кто-то очень близкий?

Я не мог точно сказать, каким видом родственной связи соединён с окружающими меня людьми. Где-то на грани сознания вертелась заумная фраза об эмпатической многофункциональной хаос-системе общих переживаний и пост-чувств, но я не мог сосредоточиться и, отбросив лишние мысли, поплыл по течению.

Которое вынесло меня прямо в водоворот.

Инфразвуковая вибрация, казалось, исходила от самой земли, заставляя отбивать ногами примитивный ритм. Он пронизывал тебя всего, начисто отбивая желание сопротивляться и двигаться по-другому. Только так, как хочет сейсмо-барабан.

Удар, затяжка. Удар, затяжка. Удар, удар, нарастающий гул. И всё по новой.

Циклично повторяющийся бит, сотрясал всё пространство подземелья. Рэйверы не просто повторяли его, усиливая амплитуду.

Они становились им.

Каждый удар пятки чеканил сильную долю.

Каждый удар ладони оттягивал слабую.

Это было словно гипноз. Добровольный. Желаемый. Погружающий.

Растянувшиеся секунды отменяли скорость времени, переводя его в дикий субъективный поток. Мы плыли по течению и наслаждались этим. Звук стал настолько плотным, что стало возможно потрогать его, ощутить.

И мы, смеясь и корча нелепые гримасы, хватали мелодию руками и ртами. Кусали, мяли, бросали, превращали в свою игрушку. Пока не настала тишина.

Облом?

Нет, переходный момент. Разогрев плавно перешёл в кульминацию.

— Эй! Есть тут кто?! — заорала одинокая фигура, неподвижно висящая под потолком пещеры.

Все вскинули головы и пытались что-то различить в надвигающемся мраке. Вокруг силуэта плясало облако колеблющейся тьмы, которое неспешно расползалось своими щупальцами к окраинам подземелья.

— Я не слышу. Есть тут кто?! Дайте мне шуму! — продолжал голосить, спускающийся с каменных небес, незнакомец.

И толпа ответила.

— Да! Мы! Мы здесь! — на тысячи разных ладов закричали люди.

— Кто мы?! — глас продолжал задавать вопросы, накаляя всех и вся.

— Люди Марса! — отвечали ему.

Фигура покрылась светящимися трещинами и стала медленно опускаться вниз.

— Я слышу вас люди Марса. А вы, слышите меня?!

— Да! — яростным хором завопили все вокруг.

— Тогда вдохните поглубже! «Красный Движ» врывается к вам!

— ААААА! Гори! Сжигай! Красный Движ!!!

Пространство вокруг заполнилось сочащимися багровым тучами. Поднимаясь с пола, они охватывали людей, стремясь соединиться со спускающимися сверху щупальцами темноты.

Посередине этой фантасмагоричной картины всё ещё парил силуэт, из которого на свободу рвались мерцающие нити света. Казалось, он с трудом сдерживает потоки энергии, бушующие в нём и ещё один миг, как барьер его тела будет прорван.

Народ продолжал бушевать. Все хотели звука.

Крики, хриплые вопли сбивались в невероятную какофонию, которая звала, просила, угрожала. Люди хотели музыки. Ритма. Бита. Кача. Смысла всей жизни в одно короткое мгновение, когда они танцуют.

И он пришёл.

Крутым пике, взорвавшись спектральным водопадом, фигура ринулась вниз, чтобы грациозно приземлиться посередине импровизированной сцены.

Тут же полог тьмы изменил свою структуру, став колеблющимся звёздным небом, которое заполонило всю пещеру. Далёкие солнца стали пульсировать в зарождающемся биении музыкальной импровизации, а облака космической пыли вибрировать в такт атонального баса.

— Кровь. Кровь в моих венах подобна огню.

Сука, я, твою мать, горю.

Страх и Ужас — мои друзья навсегда.

Мир изменить могу только я.

Тихим шёпотом вплёлся знакомый голос. Да и эти слова я уже слышал.

— Кровь! Кровь в моих венах подобна огню!

Сука, я, твою мать, горю!

Страх и Ужас — мои друзья навсегда!

Мир изменить могу только я!