Рейз (ЛП)

Я натянуто улыбнулась, и тут же улыбка исчезла. Я не пыталась спасти свою душу сегодня вечером или помочь нуждающимся. Согласилась ради своего эгоистичного желания, нет, насущной необходимости увидеть этого человека снова, увидеть его лицо, спросить кто он... почему был на улице.

Взяв длинную свечу, я зажгла фитиль и стала молиться за моего Луку. Пусть он покоится с миром.

Подойдя к концу скамьи, я повернулась к распятию, мрачно висящему на стене. Заложив руки, я закрыла глаза.

Чувствуя, как будто моя грудь разрывается, я мысленно перенеслась в прошлое...

***

Двенадцать лет назад...

Летом в Нью-Йорке было душно и слишком влажно, чтобы это вынести. Я лежала на полотенце, и солнце сияло над Брайтон-Бич. Мы всегда приезжали сюда на лето. Короли Братвы спускались на этот маленький кусочек Русского рая, вырываясь из наших домов в центре Бруклина. Папа и его «соратники» проводят летние месяцы в «обсуждении и заботе о бизнесе», в то время как дети с матерями будут отдыхать на песке и есть мороженое.

Мне нравилось лето. Это было время, когда я могла отвлечься от нашей жесткой жизни в Бруклине; время, когда «наследники» не будут отозваны, чтобы узнать свое ремесло; время, когда Родион, Лука и Алик могли расслабиться... время, когда я могла болтаться с Лукой в течение всего дня.

Закрыв глаза, я улыбнулась этой мысли, и продолжила нежиться под солнечными лучами в своем уединенном месте. Вдруг темная тень упала на меня, принося краткий миг прохлады обожженной коже.

Открыв глаза и рукой защищаясь от солнца, я увидела Алика, и мой живот сжался. Он смотрел на меня с улыбкой, его спортивные шорты низко висели на бедрах. Я ничего не сказала, только поднялась на локтях, когда он плюхнулся рядом со мной на полотенце, бедрами прижимаясь ко мне.

Алик как всегда суровыми узкими глазами осматривал мое тело, и я больше не чувствовала теплоту солнца. Дрожь побежала по спине, когда палец Алика мягко коснулся руки. Его ноздри раздулись, и я замерла в страхе. Он всегда заставлял меня чувствовать себя неловко. Его глаза следили за мной, куда бы я ни шла. Он был готов избить любого мальчика, который посмотрит в мою сторону. Алик грозил им и говорил, что я его девушка... Ну, всем, кроме одного. Тот, кто действительно был моим, тот, в чьих глазах был кусочек моей души.

— Что ты делаешь, Мышка? — спросил Алик. Я проглотила это ласкательное имя — его маленькая мышка. Он называл меня так в течение многих лет, насколько я помню.

Я посмотрела вокруг, чтобы увидеть, кто был рядом, но никого поблизости не было. Рука Алика вдруг обхватила мою шею, и я ахнула в шоке.

— Я спросил, — Алик произнес сердитым голосом сквозь стиснутые зубы, — что ты делаешь? Не игнорируй меня. Мне не нравится быть проигнорированным.