Рейз (ЛП)

— Я тренировался с ним. Он помог мне приспособиться к жизни в ГУЛАГе. Научил меня, как блокировать неприятные вещи. Мы никогда не сражались друг с другом. В ГУЛАГе мы были лучшими бойцами. Когда случился бунт, он освободил меня.

Мое сердце стало биться быстрее, чем когда-либо, стоило мне только взглянуть на 362… Голиафа? Киса сказала, что он был моим другом, и, глядя на него прямо сейчас, держащего сай в руке, впервые, находясь в клетке, я не мог заставить себя двигаться.

Я не мог заставить себя сражаться…

***

— 818, заходи. Будем тренироваться, — крикнул 362 с другой стороны тренажерного зала. Я осторожно подошел к скамейке для упора лежа, держась позади, пока он лежал на ней, выполняя упражнения.

— Ты будешь тренироваться со мной. Это поможет тебе выжить. Тренируясь с теми долбаными хлюпиками, что доставили тебя сюда, быстро найдешь свою смерть. Они слабые. Напуганные. Они не знают, что такое клетка.

— Ты не боишься драться со мной? — спросил я.

362 ухмыльнулся.

— Я старше. Этого не произойдет. Лишь когда ты тоже повзрослеешь и, возможно, станешь чемпионом, как я, но до этого они никогда не выпустят нас на один ринг. Они потеряют слишком много денег из-за этого.

Я кивнул, наблюдая, как он делает первый жим.

— Тогда я буду тренироваться с тобой.

362 ухмыльнулся и продолжил поднимать штангу, словно та ничего не весила.

— Держись меня, малыш, и вместе мы когда-нибудь выберемся из этого ада живыми.

— Почему я? — спросил его я.

362 остановился и взглянул на меня.

— Потому что я вижу, что ты не делал того из-за чего тебя привезли сюда. Это на твоем лице, в твоих глазах. Ты невиновен, как и я, но ты сильный, можешь бороться, можешь выживать… как я. Большинство детей умрут здесь в течение первых недель, а если нет, то до конца их первого года пребывания здесь. Но мы, мы — выживем.

— Ты хочешь выйти отсюда и отомстить тому, кто доставил тебя сюда, — сказал я, осознавая, что это именно то, что я чувствовал.

— Да. И я собираюсь дожить до этого дня, как и ты. Тренируйся со мной, спарингуйся со мной, и мы оба сможем отомстить.

362 вернулся к весам, и так мы тренировались с ним на протяжении многих лет, пока не стали чемпионами, как он и предсказывал.

Мы выжили, чтобы отомстить.

***

Но сейчас моей мести препятствовал мой друг, мой брат по ГУЛАГу.

362 стоял в центре клетки, и мои ноги двинулись в том направлении. Сжимая кулаки и вставляя лезвия вперед, на всякий случай если он ударит, я заметил в темных глазах 362-го, что он не собирался нападать.

Когда мы оказались лицом к лицу, он сделал резкий вдох и выдох, и он выругался. Его лицо было искажено болью.

— 818, — произнес он тихо.

— 362, — ответил я.

Он опустил голову.

— Это твоя месть? Это твой человек из прошлого, который оболгал, осудил и превратил в одного из нас?

Я кивнул.

— А ты? — спросил я, и услышал, как стала возмущаться толпа, что мы до сих пор не начали бороться.