Река

Татьяна Толстая РЕКА Мороженое…7

Стена…11

Пустой день…19

Прожиточный минимализм…23

Битва креветки с рябчиком…28

Кино…35

Золото…42

И сбоку бантик…49

На природу…55

Мелкие вещи…59

ЛЕГКИЕ МИРЫ

Как мы были французами…69

Без…78

Город…84

Нехоженая Греция…91

Туристы и паломники…115РУССКАЯ РЕЧЬ

Сирень…149

Наоборот…159

Нянечка…169

Переводные картинки…177

Квадрат…225

Русский мир…243

ЗВЕРОТУР

Зверотур…265

Чужие сны…295

Смотри на обороте…306

Любовь и море…320

Лилит…343

Река Оккервиль…358

Поезд «Москва - Питер» еще не тронулся, и коробейники толкали через вагон тележки с товарами: сканворды «Зятек» («расширяет кругозор»), - не соблазнюсь, кругозора хватает. Бутерброды с икрой от Де Бирса (1 икринка - 1 рубль). Не соблазнюсь. Пиво; сушеные кальмары, похожие на ороговевшую кожу с подошв. Не соблазнюсь. За ними шел вкрадчивый человек, приговаривая: «Несравненное мороженое нашего комбината - пломбир.Ленинградский", свежесть исключительная…» Соблазнил.

Я заглянула в короб. - «Знали ли вы, что на улицах продают мороженое вторич-ной заморозки?» - строго спросил соблазнитель. Я не знала. - «В процессе перевозки оно тает, и его вторично замораживают! Глазурь при этом сдвигается. Между стеночкой стаканчика и сливочным наполнителем образуется зазор! Обратите ваше внимание». Я протянула руку к пломбиру «Ленинградскому»: над ним зримо стояло силовое поле детства, когда цвел шиповник, дул ветер, ярко светило холодное солнце, цыганки торговали «раскидаями» на резинке и крашеным ковылем, и можно было идти прямо посреди улицы, потому что был «первомай», и кто-то из взрослых вел меня за руку во взрослое кафе «Ландыш», где давали мороженое в металлических вазочках. Если дохнуть в вазочку, то в ответ она дохнет волшебным северным запахом сливок, снега, сказок. Полжизни за этот запах.

Шоколадное, земляничное, черносморо-динное с красным сиропом из неизвестно чего. Персиковое, коньячное - ну, это не для детей, - ореховое. Крем-брюле, кофейное, с изюмом. Скучное просто-сливочное, а можно мне двойной сироп? Мороженое привозили в металлических цилиндрах, которые, как нам объясняли, быстро крутились на центрифугах в соленой воде для правильного охлаждения, и эти цилиндры иногда протекали, и соль попадала в мороженое, на дно. Но там же, на дне, скапливались особенно щедро изюм, орехи или чер-носмородинные ягодки, и опытные чревоугодники специально дожидались, когда все мороженое сверху съедят обычные, нетребовательные люди и им, чревоугодникам, достанется самое вкусное, придонное. Но так как в жизни есть справедливость, то им иногда доставалась зато соль.

Ленинградское мороженое - едва ли не единственная вещь на свете, про которую не говорили: да разве сейчас делают как надо, вот раньше делали, вот до войны, вот до революции… Нет, так никто никогда не говорил, хотя раньше, понятное дело, все было лучше, и солнце и луна, а теперь уж не то. Нет, наше мороженое было лучшее на свете, здесь и сейчас, и никакой балет, никакие белые ночи, которыми так гордились, не шли в счет. Нигде в мире. Только у нас.

Пломбир «Ленинградский» был нехолод-ным наощупь, вялым. «Женщины обычно предпочитают рожок», - подсказал соблазнитель. Звучало как-то двусмысленно. Старичок рядом со мной зашевелился, покраснел и сказал: «Я тоже, с вашего позволения, предпочту рожок». Мы со старичком купили по рожку и, стесняясь друг друга, быстро съели тающие, капающие трубки. Съели - и съели.

Зря, наверное. Пива надо было взять.

СТЕНА

Кухня в гостиной - квартира без прислуги.

Это не поговорка и не народная примета, а печальный факт, который осознаешь только тогда, когда, сломав все возможные перегородки, расчищаешь пространство так, как всегда хотела - чтобы без этих клетушек, - и, вдоволь налюбовавшись новыми ракурсами и нагулявшись по паркетным полянам, вдруг понимаешь, что либо ты, либо она.

Вот она приходит с дождя, в плохом желтом пальто. Ее сразу жалко, тем более что ее мужа недавно избили ни за что ни прочто на загородной платформе, сынок служит на подводной лодке в холодных морях и неохотно пишет письма, а дочушка воспитывает ребенка без мужа. Все это она рассказала в подробностях, когда нанималась, и ее уже тогда было жалко, а теперь она в этом пальто, и надо бы отдать ей свое старое, которое без сносу, но надоело. Отдаешь пальто, отдаешь крепкие немодные юбки из чемодана и уж заодно акриловые кофточки эпохи гумпомощи 1992 года, которые никто никогда не носил, потому что это носить невозможно. Все, я пропала, Надежда Терентьевна благодарна мне по гроб жизни и выражает эту благодарность как умеет: громко, фальшиво-оживленно комментируя протекающую жизнь. Телевизор, естественно, включен: я пытылась отвлечь ее внимание от себя. На Камчатке, говорит телевизор, штормовое предупреждение.