Река Богов

– Полагаю, что пока да. Но как только сообщения о последних событиях обойдут все новостные каналы, важным фактором в данном вопросе может стать внешнее давление. Англичане наконец получат предлог для возобновления требований о созыве международной конференции.

– Только не в Лондоне! Но американцы…

– Мы с вами думаем об одном и том же, госпожа премьер-министр. Особые отношения…

– Никогда не отличались той взаимной теплотой, о которой так любят распространяться англичане. Но я вам должна сказать, Хан, что по крайней мере одно во всей создавшейся неразберихе доставляет мне истинное удовольствие.

Мы разделались с этим дерьмом, с Дживанджи. Он думал, что ему удалось перехитрить нас, распространив повсюду изображения своей Святой Тележки, а теперь бежит домой с поджатым хвостом, словно побитый пес.

– Однако, госпожа премьер-министр, он еще окончательно не разгромлен. Я думаю, мы еще услышим о господине Дживанджи – в том случае, если начнется мирная конференция.

– Когда она начнется, Хан…

Шахин Бадур Хан наклоняет голову. Знак полнейшего смирения перед мнением премьер-министра. Но он-то прекрасно знает, что в подобных вещах не существует никаких четких правил, которыми можно было бы руководствоваться. До сих пор ему, его правительству и его народу везло.

Саджида Рана замечает неаккуратно сделанный шов на своих военных брюках и начинает нервно ерзать в кресле.

– Есть еще что-нибудь, что может меня касаться?

Шахин Бадур Хан включает палм, просматривает новостные каналы. Фантомные страницы появляются у него прямо перед глазами. Новости «взрываются» вокруг маленькими цветными бомбами.

– Си-эн-эн, Би-би-си и «Ньюс Интернэшнл» включают наши события в число первоочередных новостей.

– Что же задает тон в царстве Главного Дьявола?

Шахин Бадур Хан быстро «пролистывает» передовицы основных электронных СМИ от Бостона до Сан-Диего.

– От мягкого скептицизма до резкого отторжения. Консерваторы требуют, чтобы вначале мы вывели войска, а за тем переходили к переговорам.

Саджида Рана слегка оттягивает нижнюю губу – жест, известный только ее ближайшим доверенным лицам.

– Ну, по крайней мере пока они не посылают сюда морских пехотинцев. Собственно, с какой стати, ведь речь у нас идет не о нефти, а всего лишь о воде. Как бы то ни было, воюем мы не с Вашингтоном. Какие новости из Дели?

– На онлайновых каналах ничего.

Премьер-министр еще больше оттягивает нижнюю губу.

– Не нравится мне это. Плохой знак.

– Данные с наших спутников показывают, что силы авадхов все еще находятся на занятых ранее позициях.

Саджида Рана отпускает губу и выпрямляется на сиденье.

– Черт с ними! У нас великий день! Мы должны радоваться и торжествовать! Шахин, – называет его по имени, – между нами… Чаудхури. Что вы о нем думаете?

– Министр Чаудхури – очень способный депутат парламента от своего округа…

– Министр Чаудхури – хиджра. Шахин, у меня есть одна идея, которую я давно обдумываю. В будущем году в Дидаргандж проводятся внеочередные выборы. Ахуджа пытается делать вид, что победителем будет он, но всем известно, что беднягу давно пожирает опухоль. А место-то хорошее, надежное. Черт, они бы избрали даже самого Джеймса Маколея, стоило бы ему воскурить немного фимиама Ганеше.

– Должен вам напомнить, госпожа премьер-министр, что президент Маколей не мусульманин.

– Да бросьте, Хан. Вы-то сами даже отдаленно не сойдете за Бен Ладена. А кто вы, кстати? Суфий или что-то в этом роде?

– Да, я происхожу из суфийской семьи.

– Вот, собственно, о чем я и хотела сказать… Послушайте, вы хорошо себя проявили в нашем нынешнем деле, и мне нужно, чтобы способности такого человека не пропадали втуне. Вам, конечно, придется пройти определенный период ученичества на задних скамьях парламента, но моя задача – вручить вам министерский портфель.

– Госпожа премьер-министр, я не знаю, что вам на это ответить…

– Можете начать со «спасибо», господин расчетливый суфий. Но все, что вы слышали, строго между нами.

– Будьте спокойны, госпожа премьер-министр.