Река Богов

– Ну что ж, неплохо, Томас. Тогда попробуй ответить на это. Если данный артефакт рассматривать как послание, то оно, мягко говоря, несколько туманно. Почему бы просто не отправить нам нечто вроде «помогите, нас совсем затрахал Искусственный Интеллект, теперь по своим возможностям сравнимый с богами»?

– И каков, по-твоему, был бы результат? Нет, они рассчитывали на то, что к тому времени, когда мы сможем расшифровать послание, мы будем готовы действовать в соответствии с их пожеланиями.

– И все же ты не убедил меня, Томас. Даже при всем том, о чем мы сейчас говорим, при всех поколениях десять, пространственно-временных туннелях и при том, что, получив их послание, мы будем иметь фору перед ними, а они будут обречены, я все равно не могу понять самого главного: какое, черт возьми, отношение ко всему перечисленному имеем ты, я и восемнадцатилетняя девица, умеющая разговаривать с роботами?..

Томас Лалл пожимает плечами и широко улыбается, как бы говоря: не знаю, да это меня и не заботит. Подобная, столь характерная для него реакция всегда выводила Лизу из себя во время их бесчисленных дискуссий в прошлом.

Лалл демонстрирует на экране похищенные им изображения изнанки черепа Аж.

– Теперь твоя очередь.

– Хорошо. Но для меня здесь нет никакой тайны. Просто подтверждение. Тайна только в том, как девушке удалось остановить роботов авадхов. Итак, когда мы отбросим магию и Господа Бога, у нас останется чистая техника. И то, что там у нее внутри, тоже чистая техника, позволяющая человеческому мозгу вступать в непосредственный контакт с машиной. Она их просто «взломала».

– Никакого Бога, никаких богов, – повторяет Томас Лалл.

Лиза чувствует, как судно дрожит, замедляя ход и приближаясь к переполненным пристаням Патны. Сквозь стекло она видит безликие промышленные строения громадного города.

– Кстати, что она может видеть? Информационный ореол вокруг людей и предметов. Она видит птицу и тут же сообщает ее название и вид. Вообще-то это очень напоминает справочник «Птицы юго-западной Индии». На железнодорожной станции она говорит каким-то старикам, что их сын арестован, объясняет, на какой поезд нужно сесть, какого адвоката нанять, что, в свою очередь, очень похоже на уголовную хронику, на страницы ахмедабадской «желтой» прессы и на расписание мумбайской железной дороги. Другими словами, она очень смахивает на человека, мозг которого подключен к интернету.

Лиза легким движением касается призрачных изображений на «Скрижали».

– Вот в чем вся суть ее тайны. Я не знаю, кто она такая. Не знаю, каким образом Жан-Ив и Анджали впутались в эту историю, но знаю наверняка, что кто-то взял девушку и сделал из нее подопытного кролика, некую чудовищную экспериментальную модель для создания новой интерфейсовой технологии «человеческий мозг – машина».

Пассажиры зашевелились, собирая пожитки. Их недолгое путешествие по реке закончено, теперь им предстоит столкнуться с новым, незнакомым, чужим городом.

– До этого момента, Лиза, я с тобой согласен практически по всем пунктам, – говорит Томас Лалл. – Но здесь, как мне кажется, дело обстоит прямо противоположным образом.

Данная система создана не для взаимодействия человека с машиной. Мы имеем дело с системой, предназначенной для взаимодействия машины с человеческим мозгом. Аж – сарисин, вложенный в человеческое тело. Она первый и последний посланник третьего поколения человечеству. Вот по какой причине, как я полагаю, мы все трое находимся в Скинии. Нам послано предсказание. Назначена встреча.

Она – сирота в городе богов и потому никогда не бывает одинока. Боги стоят у нее за спиной, боги кружат вокруг головы, боги мельтешат у ног, боги раскрываются перед ней, словно миллионы дверей. Она поднимает руку, и десять тысяч богов разлетаются, чтобы собраться вновь. Все здания, все машины, все фонари и неоновые рекламы, все уличные алтари и светофоры полны богов. Она бросает взгляд туда, и ей открываются мельчайшие подробности в правах владельцев фатфатов, даты рождения и адреса водителей, номера их страховых свидетельств, банковских счетов, свидетельств об образовании, детали их уголовного прошлого, экзаменационные оценки детей и размеры обуви жен. Боги выходят один из другого, как в детских играх. Боги проникают один в другого, словно золотые нити, вплетаемые в шелк на ткацком станке. На ночном горизонте за золотистой дымкой усыпанная драгоценностями корона из божеств. Посреди шума и грохота автомобилей, звука сирен, человеческих криков, оглушительной музыки ей отчетливо слышен шепот девяти миллионов богов.