Река Богов

Голоса в коридоре становятся громче. Чирканье спички и вспышка света. Спичку зажег тот полицейский, что раскачивался на стуле. Три лица в маленьком кружочке света, за тем снова темнота. Томас движется быстро. Ловким движением пальцев он нащупывает гнездо памяти в палме полицейских и вскрывает его. Вновь чирканье спички, и Лалл быстро отдергивает руку. Вспышка света. «Том Хэнкс» стоит у двери. Голоса стали четче. Кто-то зовет, что-то спрашивает, другой отвечает. Спичка гаснет, но Томасу Лаллу кажется, что он видит, как из-под двери пробивается другой свет, скорее всего от фонаря. Он вынимает чип. Зажигается следующая спичка. Дверь открыта, «Том Хэнкс» разговаривает с каким-то полицейским. Тот, второй, стоит в коридоре, и его не видно.

— Что происходит? На Варанаси совершено нападение? — спрашивает Томас Лалл.

Вопрос повисает в воздухе. Догорает еще одна спичка.

Лалл вынимает чип памяти из собственного палма. Несколько ловких движений — и он поменял чипы. Разглядывая внутренность черепа Аж, он увидел и других призраков, которые могут подтвердить его подозрения по поводу того, что с ней сделали и почему.

— Ваша спутница сбежала, — говорит «Том Хэнкс», направляя луч света прямо в лицо Лаллу.

Тем временем руки профессора завершают работу с палмом.

— И как же ей удалось?.. — спрашивает он.

— А я надеялся, что вы мне это объясните...

— Все время я находился здесь, перед вами.

— Отключены все системы, — говорит «Том Хэнкс». Со ртом у него происходит нечто невообразимое. — Нам неизвестен даже масштаб отключения. По крайней мере электричества нет во всем нашем районе.

— И она просто так взяла и ушла?

— Да, — отвечает полицейский. — Думаю, вы понимаете, что мы должны задержать вас для дальнейшего расследования.

Он взрывается потоком слов на хинди: любитель покачаться на стуле вскакивает и закрывает дверь. Томас Лалл слышит, как со стуком задвигается старый засов.

— Эй!.. — кричит он в полной темноте.

Взрослый мужчина, почти что пожилой, запертый в темной комнате для допросов в полиции... Его подозрения, его домыслы и предположения разрастаются, деформируются, превращаются в кошмары, толпящиеся вокруг него, давящие на него, душащие его. Нос для дыхания, рот для бесед. А ум для устрашающих фантазий. Калки... Она — Калки, последняя аватара. Единственное, что ему нужно сейчас, — это доказательство, которое он увидел на сканерной распечатке.

Спустя бесконечно длинный промежуток времени, который на самом деле — судя по настенным часам — составил всего десять минут, свет снова зажигается. Открывается дверь, «Том Хэнкс» отступает в сторону и впускает темнокожего человека в мокром плаще, по которому сразу же становятся ясны национальность и род занятий его владельца.

— Профессор Томас Лалл?

Лалл кивает.

— Я Питер Пол Роудз из консульства Соединенных Штатов. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Он протягивает руку. Томас Лалл нерешительно пожимает ее.

— Что это значит?

— Сэр, приказ о вашем освобождении под мою ответственность выдан департаментом юстиции Бхарата на основании вашего дипломатического статуса в ведомстве иностранных дел.

— Иностранных дел?.. — Томас Лалл понимает, каким идиотом он выглядит... да, настоящим придурком, словно только что расколовшийся мелкий воришка. — Сенатору Джо О'Мэлли известно, что я нахожусь в отделении полиции в Бхарате, и он желает меня отсюда вызволить?..

— Совершенно верно. Я вам все объясню. Пожалуйста, пройдемте со мной.

Томас Лалл сует свой палм в карман и выходит за дверь. «Том Хэнкс» провожает их с Роудзом по коридору. Первый кабинет забит до отказа полицейскими. Кроме них, там сидит какая-то женщина. Она встает с деревянной скамьи. У ее ног лужица дождевой воды. Вся одежда женщины промокла, волосы тоже мокры, лицо блестит от влаги. Она сильно похудела и немного постарела, но Лалл мгновенно узнает ее. Это вполне в духе безумия, начавшегося в комнате для допросов.

— Лиза Дурнау?..

43 Тал, Наджья

Восьми с половиной тысяч рупий достаточно, чтобы подкупить чаукидара. Он тщательно пересчитывает банкноты, проворно шевеля смуглыми пальцами, а Наджья Аскарзада тем временем проходит в фойе студии из стекла и мрамора. Затем чаукидар пропускает ее и ньюта сквозь большие стеклянные двери.

— Я не мог поверить, что это ты, Тал-джи, — кричит им вслед Панде, охранник, засовывая пачку денег, переданных ему Наджьей, в нагрудный карман своей куртки с высоким стоячим воротником. — В наше время ведь можно сделать любую фотографию...

— Они в меня стреляли, знаешь?.. — кричит Тал, направляясь к лифту.