Река голубого пламени

Извивающиеся коридоры закончились перед бездонной темной пропастью, которая уходила вниз, постепенно сужаясь, словно огромная перевернутая черная гора воздуха. В глубине слышались голоса, жалобные крики, напоминающие птичий гомон. Стивен падал — она почему-то знала это, у нее было лишь несколько секунд, чтобы решить: прыгать вслед за ним или остаться. Сзади послышался голос !Ксаббу, он просил Рени не спешить, подождать его, но !Ксаббу ничего не понимал, а объяснять было уже некогда. Она подошла к самому краю бездны и приготовилась к прыжку, но тут кто-то схватил ее за руку.

— Вперед! — закричала она. — Он падает! Пусти меня!

— Рени, прекрати, — ее держали еще крепче, — Ты сейчас свалишься в реку. Прекрати.

Перед ней простиралась темнота, пропасть вдруг стала длиннее и уже, пока не превратилась в черный поток — Стикс, проносящийся мимо. Если она бросится в него, река принесет ее к брату…

— Рени, проснись!

Она открыла глаза. Настоящая река — хотя какой смысл употреблять слово «настоящий» в этом мире — журчала в нескольких метрах внизу, Рени различила ее лишь благодаря мерцанию воды и волнистому отражению луны. Она стояла на четвереньках у самого осыпающегося обрыва, а !Ксаббу тащил ее за руку, цепляясь ногами за корни дерева.

— Я… — Она потерла глаза. — Мне снился сон.

— Я догадался. — Он помог ей подняться на ноги и отпустил руку.

Рени поплелась назад к костру. Эмили лежала, свернувшись калачиком поближе к догорающему костру, она дышала ровно, ее лицо эльфа покоилось на согнутой руке, отчего немного искажалось.

— Разве теперь не моя очередь дежурить, !Ксаббу? — спросила Рени, продолжая тереть глаза. — Сколько времени я проспала?

— Не важно. Ты устала, а я нет.

Искушение снова провалиться в сон, пусть даже неприятный, было велико. Все лучше, чем эта мрачная явь.

— Нет, это нечестно.

— Мне нравится предвкушать сон. Так делают охотники, так учила меня семья отца. Во всяком случае, Рени, ты всем нужна, очень нужна, мы не сможем обойтись без тебя. Ты должна отдохнуть.

— Я нужна? Хорошо сказано, — Она опустилась на землю. Голова будто была сделана из бетона. А шея слишком слаба, чтобы держать ее поднятой больше нескольких секунд. Идти некуда, делать нечего, нечем даже отвлечься от своих страданий. Она вдруг поняла, почему отец вечно стремился к забвению. — От меня пользы как от… как от… Не знаю. Но все равно совсем мало.

— Ты ошибаешься. — !Ксаббу подложил дров в костер, потом повернулся к ней, его поза выглядела странно даже для бабуина. — Ты просто не знаешь.

— Не знаю чего?

— Как ты нужна.

Рени не хотела, чтобы ее пытались ободрить, даже !Ксаббу.

— Послушай, я тебе благодарна, но я сама знаю, что могу, а чего не могу. А сейчас я вышла за пределы своих возможностей, мы все вышли.

Она попыталась призвать всю оставшуюся энергию, чтобы объяснить ему — пусть поймет, насколько безнадежно их положение — но энергии больше не было.

— Разве ты не видишь? Мы боремся с чем-то намного большим, чем мы могли предположить, !Ксаббу. И мы ничего пока не сделали, ничего! Мы не только не нанесли ущерба Братству Грааля, они даже не знают, что мы здесь. И им будет все равно, если и узнают. Мы — шутка, стайка блох, решившая побить слона. — Ее голос подозрительно дрожал. Она закусила нижнюю губу, потому что решила больше не плакать. — Мы были так глупы. Как мы могли вообразить, что сможем что-то сделать с таким огромным и могущественным врагом?

!Ксаббу сидел на пятках и молчал, в руке он держал палку для костра. Он смотрел на пламя, словно читал чрезвычайно сложный абзац учебника.

— Но ты ведь возлюбленная Дикобраз, — наконец сказал он. От неожиданности Рени засмеялась.

— Я — что?

— Дикобраз. Она — невестка Дедушки Богомола и в некотором роде самая любимая для него из всех. Я как-то говорил, что расскажу тебе последнюю историю Богомола.

— !Ксаббу, вряд ли у меня хватит сил.

— Рени, я ни о чем не просил тебя. Сейчас прошу. Пожалуйста, послушай историю.

Она подняла глаза от костра, удивленная его настойчивостью. Упрашивающий бабуин с поднятыми в мольбе ручками выглядел уморительно, но она не засмеялась, не могла. !Ксаббу сказал правду. Он никогда ни о чем не просил ее.

— Хорошо, рассказывай.

!Ксаббу кивнул, потом опустил мордочку к земле, раздумывая.

— Это последняя история Богомола, — наконец начал он. — Не потому, что нет других историй, их очень много, ты их еще не знаешь, просто это последнее, что случилось с ним в этом мире.

— Это печальная история? Не знаю, могу ли воспринимать печальные истории сейчас.

— Все самые важные истории — печальные, — сказал он в ответ. — Либо то, что происходит в истории, либо то, что происходит потом. — Он протянул свою лапку и коснулся ее руки. — Пожалуйста, послушай, Рени.

Она устало кивнула.