Река Имен (СИ)

Я опустился на диван, рассматривая стену с видениями. Странные, сюрреалистичные образы, сочетались с чем-то совсем простым и обыденным. Большую часть из них Лето видел, когда только очнулся, и это полная жесть... Образы прошлого, кровавые убийства и пытки. Все люди, на рисунках, были так или иначе связанны с Центром. Врачи, военные, учителя, родители несчастных детей и многие другие. Это жутко. Когда мы думаем об убийстве – мы думаем, что это ужасно, но все это далеко, а сейчас, когда сморишь на сотни кровавых образов, весь этот ужас буквально проходит через тебя. Наверное, именно так чувствуют себя пережившие войну. Мне уже второй день не по себе и я не могу точно сказать из-за чего именно. Слишком много херни, за такой незначительный отрезок времени.

Неудивительно, что Лето был таким зашуганным, когда мы только познакомились. Каково должно быть человеку, который не помнит большую часть своей жизни, и все что у тебя есть это кровавые картинки у тебя в голове. Я бы тогда тоже не спал неделями, изводя себя до полного опустошения, лишь бы заглушить это. Любой бы сошел с ума... Но Лето справился. Он выдержал все это и сумел сохранить себя. Невероятно!

Возможно, его спасало его искусство. Всегда, когда я его спрашивал, он говорил, что рисует просто, для того, чтобы себя чем-то занять. Но разве одно мешает другому? Может быть, это защитная функция психики. Это многое бы объяснило.

Но сейчас это не важно. Сейчас – нет.

-Мне одному кажется, что все как-то... – Лето бесшумно зашел в комнату, проходя сразу на балкон, – Слишком тихо. Не в смысле звуков, а в смысле, – он быстро закурил, делая медленную затяжку.

-У такого явления, есть название, – усмехнулся я, забирая у парня сигарету, – Затишье перед бурей.

-Думаешь, что-то будет?

-Думаю, что-то уже есть. Просто, оно еще не дошло до нас, – я обнимаю его со спины. Не знаю, у меня уже третий день такое чувство, что я могу его потерять... До меня только вчера дошло и с того самого момента, у меня появился еще один повод для нервозов, – Ты ничего не видишь? Не чувствуешь?

Парень мягко, но совершенно невесело, засмеялся, бросая окурок на пол и поворачиваясь ко мне лицом. Он смотрит на меня, как на ребенка, задающего глупые вопросы.

-Мой Волк, – теперь его губы искажаются в слабой, но нежной и искренней улыбке, – Будущее – это не такая однозначная субстанция, как прошлое. И даже не такое, более-менее устойчивое, как настоящее. Оно туманно и эфемерно, и даже если я что-то и вижу, нет никаких гарантий, что все будет именно так, – он гладит меня по голове, будто старается успокоить, но мы оба, и он и я, знаем, что тот, кого сейчас нужно успокаивать – это совсем не я. Но я продолжаю просто обнимать его и слушать, – случайностей не бывает. Но и определенного сценария, тоже нет. Просто, у судьбы на нас слишком много планов. Поэтому, мы так часто “ошибаемся”. Мы просто запутывается во всем том, что нам уготовано и, разумеется, что-то упускаем, или наоборот, наступаем на одни и те же “грабли” по нескольку раз. Так что, нет. Я ничего не вижу. Но предчувствие... Ты тоже это чувствуешь. Так что, не спрашивай меня об этом.

Последнюю фразу он говорит, уткнувшись носом мне между ключицами. Его тело напряжено, каждая мышца натянута, как струна, кажется, одно движение и они задрожат, зазвучат почище любой, даже самой хорошо настроенной, скрипки. Правда, ноты были бы слишком высокими и минорными, чтобы заставить себя сделать хоть одно, даже самое незначительное движение. Даже, дышать страшно.

Если честно, я не помню, когда я так боялся. Нет, страх был всегда. С начала – война, тогда страх – был чем-то обыденным, с ним мы ложились спать и с ним мы открывали глаза по утрам. Потом я стал тем, кем являюсь сейчас. Волком. Пришли новые страхи. С Центром все иначе. Там не было страха. Я был убежден, что я умру. Не сегодня, так завтра. Это место было пространно страдания и смертью. Я видел чертежи здания, где меня держали. Эннки добыла их много. Моя камера находилась прямо над задами для “переработки”. Прямо подо мной, несколько лет подряд... Тошнота подступает к горлу. 431 отдел, находится далеко к востоку. То есть, я бежал больше суток, пока не отключился от усталости в своем родном Лесу.

Лето тоже был в 431, но не все время. Судя по бумагам, он был в руках Центра чуть ли не с рождения, и первые годы жизни он провел в 984 отделе. Это на западе. Потом, когда ему было года три, его перевезли в другой отдел, потом еще и еще. За два года его перевозили раз десять и только потом оставили в 431. Именно там его познакомили с Эннки. В бумагах об этом ничего нет, но и так понятно, что они хотели управлять ими через взаимопривязанность. И у них это даже получалось, какое-то время. Но они слишком сильны, чтобы ими кто-либо мог управлять.