Река Имен (СИ)

-Знаешь, когда я узнал о смерти мамы, было не так. Было хреново, очень хреново, но не так. Может это потому, что я стал старше, может потому, что тогда были другие обстоятельства. Хотя нет, это вообще две абсолютно разные ситуации и общее в них только то, что и тогда и сейчас мне херово. Тогда было ощущение, будто меня скоростной поезд сбил, переломал все кости, превратил внутренности в фарш, но я почему то был все еще жив, я чувствовал, что я жив. Со временем кости срослись, организм восстановился и жизнь продолжилась, как будто этого и не было. А сейчас... Сейчас с телом все нормально, нет ощущения, будто на меня что-то давит, впечатывает в землю. И это было бы хорошо, если бы я чувствовал, что жив. Сейчас я ничего не чувствую, даже спать не хочу, если перед этим часов двадцать не прокручусь как юла и пока тело само не скажет; “Все, хватит”. Вот тогда я приползаю домой и заваливаюсь спать. Но как бы я не был измотан, нормально сплю я всего часа два, а потом просто лежу с закрытыми глазами и думаю, думаю о всякой хрени. Вспоминая плохое и хорошее, чаще плохое, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции, чтобы почувствовать себя живым, – он откинул голову назад и тихо истерично засмеялся, – Господи, как это все хреново звучит, чувствую себя девочкой-восьмиклассницей с разбитым сердцем. Прости, что тебе приходится слушать весь этот бред.

-Продолжай, – нервный смех стих, он снова посмотрел на меня, всего мгновение и отвернулся к стене.

-Иногда бывает, что я улыбаюсь, но я не чувствую, что я улыбаюсь. Иногда, во время разговора я могу забыть, о чем мы говорим. Иногда, когда на работе передо мной кто-то выворачивает душу, а я просто стою и киваю, стою и киваю. Ни хрена не чувствую.

-Ты думаешь, это из-за него?

-Не знаю, – он продолжал буравить взглядом стену, Такого раньше никогда не было. Так что, я не знаю.

-Это началось после того, как вы расстались?

-Наверное. Я же говорю, когда я начал осознавать, было уже поздно, – он снова замолчал и перевел взгляд на пол. – Меня это сжигает, я даже сейчас чувствую, как оно меня душит, как змея обвивает мое естество и каждый раз, когда кажется, что все, вот он конец, она ослабляет хватку, дает возможность вздохнуть, но никогда не отпускает, а стоит мне расслабится или попробовать выбраться из ее оков, как она жалит, впрыскивая яд, достаточно чтобы убить все хорошее, что есть в человеке, но при этом не убить его.

-Бывают моменты, когда это, хотя бы на минуту, проходит?

-Да, когда я сильно устаю, меня немного отпускает, – он покрутил кружку в руках и оставил от себя. Она была почти полная.

-Ты пытался с этим бороться?

-Нет, когда я понял, что со мной что-то не то, было уже слишком поздно.

-И ты так просто сдашься? – Крис снова посмотрел на меня, потом прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

-Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, – он открыл глаза, – Я не уверен, что мне это действительно нужно. Только не перебивай, дай мне сказать. Я не один раз думал, что надо бороться, что надо выбираться, а в один прекрасный момент я понял; мне это ничего не даст. Чего я этим добьюсь? Что изменится? Ведь если подумать, то кто я вообще? Мне двадцать три года, я работаю барменом в старом никому не нужном баре, сплю с кем попало, живу в жопе мира и никому, кроме вас, не нужен. Так себе биография не думаешь? И когда в моей жизни, наконец, появилось что-то светлое, мне пришлось от него отказаться, чтобы сохранить.

В комнате воцарилась тишина. Каждое произнесенное им словом резало ему душу, причиняя все новую и новую боль. Крис смотрел куда-то в пол немигающим взглядом, он был весь скован. Воображение рисовало мне картину того, как его обвивает зелено-черная змея, метра два длиной, со светящимися желтыми глазами и обнаженными клыками, врывающимися в и без того напряженную, ткань мышц, впрыскивая нечеловеческую дозу яда. Яд проникает в тело окрашивает кровь в черный цвет, наполняется иголками, лезвиями и разрезает, разрывает душу.

От этой картины мне сдавило горло, стало тяжело дышать. Я отчаянно замотал головой из стороны в сторону. Видение развеялось, но дышать я все еще не мог.

-...блядь, Итан! Да какого хрена с тобой творится, – я сфокусировал взгляд, меня за плечи тряс взволнованный Крис. Глаза были широко распахнуты, в них плескалось беспокойство, в них была искра жизни. Не все еще потеряно.

-Я задумался, прости. – Я вновь встряхнул головой, Крис кивнул и, убрав руку, вернулся на свое место, – Ты же сам сказал; у тебя есть мы; я, Саша, Сел, Кассандра. Это то, что у тебя никто не сможет отнять.