Река меж зеленых холмов

- Сан Тархан, я же не включил… - торопливо проговорил второй мужчина.

- Молчать! - резко оборвал его Тархан. Одним слитным движением он поднялся на ноги, разворачиваясь к своему спутнику, и страшно ударил его коленом в голову. В последний момент тот попытался уклониться, но не сумел - и с залитым кровью лицом опрокинулся на спину. Его нос, очевидно, оказался сломан, и от боли и шока он даже не мог застонать, только бессильно хватал ртом воздух. Тархан с силой пнул его в бок, еще и еще…

- Дядя! - девочка вскинулась, срывая капюшон. - Пожалуйста, не надо!

У гуланы оказалось симпатичное лицо, довольно светлое для женщины ее племени. Курчавящиеся длинные волосы свободной волной ниспадали на плечи, а светло-серые глаза поблескивали испугом. Тархан опустил занесенную для удара ногу и развернулся к ней.

- Мизза, почему ты не сказала мне? - зло спросил он, и на сей раз - Саматта проверил - его эмоции оказались совершенно искренними. - Я убью этого ублюдка кобылы и суслика! Я же ясно тебе объяснил, что не желаю ничего знать о бабских страхах, которыми заразились некоторые мужчины.

- Но я же могу оказаться опасной, дядя, - проговорила девушка, опуская голову. - Если я внезапно сойду с ума…

- Девианты не сходят с ума, момбацу сама Мизза, - сумрачно сказал ей Саматта. - По крайней мере, внезапно. У меня есть две приемные дочери-синомэ, давно повзрослевшие, и обе гораздо сильнее тебя, так что я знаю, о чем говорю. В ваших краях вообще слишком много идиотских выдумок о людях с особыми способностями. Ты нормальный человек, не сомневайся.

Тархан странно глянул на него, но промолчал. Семен скрестил на груди руки, из-под прикрытых ресниц наблюдая за сценой.

- Ты… не лжешь, момбацу сан, - неуверенно откликнулась девушка. - Ты веришь в то, что говоришь…

- Я не верю, я знаю. Момбацу сан Тархан, может, ты все-таки снимешь со своей племянницы эту дрянь?

Гулан, судя по его виду, проглотил едкий ответ. Он опустился перед девушкой на колени и раздернул у нее на шее балахон, так что стал виден серебристый обруч. Ни слова не говоря, он ухватился за него пальцами. На его руках вздулись внушительные мускулы, и ошейник с легким хрустом развалился надвое. Саматта слегка опешил: голыми руками порвать полусантиметровой толщины стальной прут - насколько же силен этот мужик? Впрочем, возможно, просто не выдержали замки. Тархан отбросил обломки в сторону и поднялся, отряхивая руки.

- Откуда ты узнал об ошейнике, чужак? - грубо спросил он. На время с него слетела вся показная цивилизованность, и перед Саматтой стоял дикарь - разгневанный и могучий, не терпящий никаких препятствий и противоречий. - Говори!

- Ты недооценил меня не только в части знания ваших обычаев, вождь, - ровным тоном откликнулся Саматта, расслабляясь и прикрывая глаза. - Нижайше извиняюсь, но на твой вопрос я не отвечу.

Ноздри гулана яростно раздулись, но он сдержался.

- Ветер призывает меня, - сухо сказал он и снова пнул в бок незадачливого помощника, на сей раз несильно. - Поднимайся, Наваха, как следует с тобой я разберусь потом. Момбацу сан Панариши, в следующий раз можешь прийти ко мне домой. Ты тоже, момбацу сан Саматта. Обещаю вам воду и гостеприимство. Вы хотели сказать мне что-то еще?

- Только одно, - Семен поднялся таким же гибким слитным движением, что и Тархан. - Кони, что пасутся у подножия - твои. Я привел их тебе в подарок.

- Вот как? Ты знаешь, что можно подарить такому человеку, как я…

- Знаю. Именно человеку. Не твоему клану, не твоему роду, а тебе лично. Эти кони выведены с применением генной инженерии. Они быстры и выносливы, могут в день покрыть пятьдесят верст, неся на себе двоих взрослых мужчин.

- Я принимаю твой подарок, - кивнул гулан. - Мне нечем отдариться, но я не забуду. Я оставлю тебе своих коней, момбацу сан Панариши, чтобы ты мог вернуться домой.

- Не стоит, - лениво Семен помахал в воздухе рукой. - Неподалеку нас ожидает джип, на нем мы и вернемся. Есть только одна небольшая проблема - жеребцы стерильны. Они не дадут потомства. Но если мы станем добрыми соседями, ты получишь и других лошадей - ничуть не хуже этих, но при том плодовитых.

- Думаешь, ты подцепил меня на крючок? - внезапно усмехнулся гулан. - И что я за лошадей продам свою душу? Ты ошибаешься, шаман.

- Не думаю. Но дружба всегда крепче, когда получаешь за нее достойную награду, верно, момбацу сан Тархан? - подмигнул ему Семен. - И кони - лишь малая часть выгоды, которую ты можешь получить. А теперь не смею больше задерживать.

- Чистой тебе воды в пустыне, - откликнулся гулан. Он переливчато свистнул - охранники у подножия холма встрепенулись и потрусили к лошадям - повернулся и размашистым шагом пошел вниз с холма. Незадачливый Наваха, прижимая локоть к боку, пошатываясь и утирая кровь с лица, поплелся за ним.

Девушка, бросив на Саматту неуверенный взгляд, тоже было повернулась, но Саматта остановил ее, коснувшись плеча.