Река рождается ручьями. Повесть об Александре Ульянове

- Это, парень, заглавный день всей весне. С ее весь новый год, вся новолетия начинается... Будет, к примеру, Евдокея красна - придет и лето доброе и теплая весна... А не снарядит Авдотья на пироги - протягивай, хрестьянская душа, ноги.

Володя улыбнулся.

- А вы образно выражаетесь.

- Кого?

- Хорошо, говорю, рассказываете о весне. Складно и красиво.

- Это я от баушки от своей научился. Она у меня чистый соловей - на каждый день своя сказка. Как начнет кружева плесть - заслушаешься... Мы, бывалоча, весной лежим на печи, лучина горит, а баушка и сказывает нам... «И-и, говорит, детушки, придет скоро солнышко-вёдрышко, обогреет у землицы студену грудь - стосковалась землица-то под ледяным замком... Разгонит светло солнышко смурую силу, отомкнет ключи журчалые, отворит воды ясные да напоит широко поле и раздолен луг...» А около избы вьюга: у-у-у!.. А баушка и говорит: «Вы, говорит, чадунюшки, сильно-то не бойтесь, понапрасну злой метели не пужайтесь: как зима не злится, все равно весне покорится... Перезимний месяц март-протальник меньшой брат февралю-бокогрею, а Евдокее-плющихе - родной крестный. Вот ужо налютуется зима-прибериха, сойдут снега, подымут хлеба озимые головушки, испеку я вам, ребятки, по калачу да по сдобному жаворонку с конопляным семечком...»

«Какой доверчивый человек, - думал Володя, глядя на расплывшегося в широкой и доброй улыбке синеглазого молодого крестьянина. - Первый раз видит меня, а разговаривает, как со старым знакомым...»

- Вы из каких мест будете? - спросил Володя.

- Мы с-под Ардатова...

- А зовут как вас?

- Зовут Парамоша...

Володя с трудом сдержал улыбку.

- А по отчеству?

- По отечеству буду Лукич.

- Спасибо вам, Парамон Лукич, за хороший разговор. И бабушка ваша мне очень понравилась. Жива она еще?

- Конечно, жива, - чего ей исделается. Всего-то девяносто первый годок с Покрова пошел...

- А вы шутник, Парамоша!

- Это как водится...

- Ну, прощайте.

Володя протянул крестьянину руку. Парамон Лукич взял ее осторожно, с непривычки неловко - одними пальцами.

- Смелее, смелее! - засмеялся Володя и крепко пожал широкую, заскорузлую руку.

Парамон заулыбался, затеплился синими глазами, ответил на пожатие руки.

- Спасибо и тебе, барин, за доброе слово, за обхождение...

- Я же просил вас не называть меня барином! - вспыхнул Володя.

- Извиняйте, конечно, ежели по глупости чего не так сказал...

Крестьянин неожиданно снял шапку и поклонился Володе.

- Сейчас же наденьте шапку!

Парамон нахлобучил колпак, растерянно заморгал.

- Почему вы так плохо думаете о себе? Вы же умный, наблюдательный человек!.. И зачем вам понадобилось кланяться? Что я - исправник, пристав, губернатор? А потом - вы же свободный человек и вообще никому кланяться не обязаны! Ведь теперь воля!

Синеглазый крестьянин внимательно посмотрел на Володю, вздохнул.

- Воля-то она, милый человек, воля, да с непривычки не всегда знаешь, как и ступить...

- Прощайте!

И, резко повернувшись, Володя быстро зашагал от реки.

2

- Александр Ильич, это третья наша с вами встреча, не так ли?

- Совершенно справедливо, господин ротмистр.

- У нас с вами друг от друга секретов нет, а?

- Какие уж там секреты.

- Поэтому о своем участии в деле нужно рассказывать обстоятельно и подробно...

- Я уже рассказал решительно все. Мне совершенно нечего добавить.

- Я перебью, ротмистр... Мы располагаем сведениями, Ульянов, что вы были одним из наиболее активных организаторов замысла на жизнь государя. Вы подтверждаете это?

- Нет, господин прокурор, не подтверждаю. Я вообще не был организатором замысла на жизнь государя императора.

- Ну не организатором - как бы это найти нужное слово... Инициатором, да?

- Инициатором тоже.

- Не хотите ли вы сказать, что ваша роль в деле сводилась только к интеллектуальному участию?

- Приблизительно так и было.

- Но вы же организовали вступление в заговор нескольких лиц, которые обвиняются сейчас по одному с вами делу.

- Я всего лишь несколько раз беседовал с некоторыми из обвиняемых.

- О чем?

- О многом... О ненормальностях существующего строя, например.

- Еще о чем?

- О тех путях, которыми этот строй должен быть исправлен.

- Какие же это пути?

- Пропаганда. Просветительская деятельность. Культурная работа.

- Пропаганда чего?

- Экономических идеалов.

- Господин прокурор, теперь я вас перебью... Александр Ильич, вот вы говорите: экономические идеалы, просветительская деятельность, культурная работа... А бомбы? Отравленные пули?

- Террор необходим, чтобы вынудить правительство к уступкам.

- К уступкам? В чью же пользу?

- В пользу наиболее ясно выраженных требований общества.

- Общество может требовать все, что угодно, стремиться к любым идеалам, но зачем же царя убивать? У него ведь семья, дети...

- Экономические идеалы, господин ротмистр, доступны только зрелому обществу. А эта зрелость достигается политическими свободами. В России же эти свободы отсутствуют полностью.

- Позвольте, но...

- Только при известном минимуме политических свобод целесообразна и продуктивна пропаганда экономических идеалов. Пока их нет - одни лишь бомбы и пули могут заставить правительство дать обществу эти свободы.