Река Вечности (СИ)

Сразу два корабля акайвашта атаковали "Скипетр", намереваясь таранить. Тому удалось уклониться, однако судьба его была -- погибнуть от своего оружия. Снаряд чужаков, расколовшись, разлил масло с серой на приготовленные у борта огненные припасы. Асфальт, которым запечатывались трубки, быстро расплавился и неугосимый огонь выплеснулся на палубу кормовой надстройки, превратив её в факел.

"Себек-Сенеб" приближался к стене огня и дыма. Жечь врага больше нельзя -- велик риск пострадать самим.

-- Огненные припасы убрать! -- крикнул Ранеб, -- стрелять каменными ядрами!

Лучники, перебравшиеся в закрытые надстройки, выбивали гребцов на лёгких трёхрядных ладьях, где тех не закрывал сплошной борт. Одна из таких, совершая неуклюжий манёвр, подставилась под удар Сехмет и бронзовая голова львицы, давя гребцов, вломилась внутрь ладьи. Акайвашта не стали дожидаться, пока их всех перебьют стрелами и бросились на вражеский корабль. Завязался палубный бой. Гребцы тоже кинулись с драку, подхватывая оружие убитых. Ещё один корабль противника, воспользовавшись неподвижностью "Львицы" ударил её тараном в борт.

Всё-таки настал в жизни Ранеба тот момент, которого любой опытный моряк должен избегать точно так же, как лучник обязан сторониться схватки на мечах. Сразу две вражеских ладьи шли точно навстречу, и в их бортах не было видно весел... Вот оно как у них заведено -- лишить хода хотят. Знаменосец отвлёкся, но "первый на ладье" не растерялся. Зазвучали слова команды, гребцы начали втягивать весла. Успели не все.

"Никея", прокатилась вдоль борта здоровенного чудовища с головой крокодила на носу, сломав десяток весел. Эпибаты[96] заваливали врага дротиками, но и сами гибли от стрел египтян. Не останавливаясь, триера разошлась с "Себек-Сенебом".

Вдоль другого его борта прошёл "Гнев Мелькарта" и, хотя там египтяне свои весла сохранили, но финикийцы смогли наделать на осадной ладье шороху двумя удачными выстрелами из палинтонов в упор. Каменные ядра проломили борта и искалечили обломками около дюжины гребцов. Египтяне смогли причинить пентере меньший урон, хотя лучники активно заваливали её стрелами.

-- Весла на воду!

Кормчий, которого во время "прохода"[97] прикрывали щитами сразу четверо гоплитов (двое из них погибли), рванул левую рукоять педалиона, правую толкнул от себя и "Никея" начала разворот противосолонь, удаляясь от частично обездвиженного "Себек-Сенеба". Тоже самое делал Адар-Мелек.

Ранеб сразу понял, что дела плохи. Шакалы сожрут неподвижного льва. Знаменосец приказал передать половину уцелевших весел на другой борт, но пока гребцы возились, к двух сторон притёрлась ещё пара ладей с закрытыми галереями гребцов и скорпионьим хвостами на корме. С обоих кораблей на "Себек-Сенеб" полетели абордажные крючья.

"Гнев Мелькарта" не смог вернуться, чтобы добить "Крокодила" -- сцепился с другим кораблём. Но вернулась "Никея". Немного мешала финикийская пентера, прилипшая к борту гиганта и ограничивавшая выбор места, куда можно всадить таран. Однако, цель теперь неподвижна, только совсем бестолковый промахнётся.

-- Всем приготовиться!

Бронзовый бивень вломился в беззащитный борт. Эпибаты метали дротики, били из луков. Неарх уже собирался сам броситься на палубу вражеского корабля, когда к нему подскочил проревс.

-- Стэйра треснула! Течь!

-- Тьфу ты, зараза! -- выругался критянин.

Он кинул взгляд на палубу вражеского корабля, где кипел бой. Помочь финикийцам? Но если египтяне одолеют... А их там чего-то многовато.

Неарх не рискнул ввязываться в палубную драку. Надо убираться. Идти скорее к берегу, пока не потонули.

-- Назад!

"Никея" попятилась, извлекая таран из тела "Крокодила".

Ранеб, как в полусне, отдавал приказы, почти ничего не видя, возникал то на носу, то на корме. Воинов на любимом детище Тутимосе было гораздо больше, чем ладьях пришельцев, и они одолевали. С одного борта чужаков удалось отогнать на их ладью. Несколько Хранителей последовали за ними.

-- Врёте! Даже неподвижный лев разорвёт дюжину шакалов! -- кричал Ранеб, размахивая хопешем.

Знаменосец уже торжествовал, когда вдруг осознал, что дела на самом деле гораздо хуже, чем он думал. "Себек-Сенеб" начал крениться на правый борт, его чрево быстро заполнялось водой.

-- Воины! -- закричал Знаменосец, -- "Себек" тонет! Наше спасение -- эта ладья!

Ранеб указал клинком на вражеский корабль. Хранители все поняли. Гребцы и воины бросились на него, добивая последних защитников. Те попытались заглотить кусок больше, чем смогли переварить, и не преуспели.

Хранители, проникнув уже и на нижнюю палубу вражеской ладьи, силой вытаскивали оцепеневших от страха гребцов и заставляли прыгать в воду. Гребцы "Себек-Сенеба" выбрасывали за борт убитых, спешили занять места и приноровиться к непривычным вёслам и скамьям. На борт захваченной ладьи с месабит перебрасывали припасы для осадных луков, сами луки, из тех, что полегче.

"Себек-Сенеб" быстро оседал. Вторая пентера финикийцев, потерявшая почти всех эпибатов, поспешила расцепиться с ним.