Река времен. Ave Maria

Мария едва расположилась, как поезд тронулся. Поплыли мимо огни вокзала, чугунные столбы с фонарями электроосвещения на малолюдном перроне. Один такой чугунный столб когда-то навечно закрыл Антуана, уезжавшего на войну, в Париж. За убежавшим назад перроном потянулись железнодорожные пакгаузы, потом и они растворились во тьме. Мария задернула плотную шторку на окне. Что ж, завтра утром она будет в Париже… без Павла. Он слишком неожиданно ворвался в ее жизнь, как дар Божий, – иначе она и не расценивала его внезапное появление. Порадовалась – пора и честь знать. Господи! Если бы… Она подумала о маленьком поэте из Труа, авторе, наверно, хороших стихов и… одиннадцати детей! Если бы всемогущий Бог дал ей хоть одного! Нет, лучше об этом не думать…

Через четверть часа в дверь купе негромко постучали.

– Войдите, – разрешила Мария.

И, о чудо! Ее глазам предстала их николаевская горничная Анечка Галушко. Рыженькая, кудрявая, пухленькая, белокожая, с веселым, быстрым взглядом зеленовато-серых глаз с чуть припухшими веками и, как всегда, поблескивающим кончиком аккуратного остренького носа.

Будучи не из робкого десятка, Мария Александровна все-таки оторопела. Ей в ту же секунду вспомнился экспресс «Николаев – Санкт-Петербург». Вспомнилось, как они с мамой и горничной Анечкой ехали «присмотреться к Питеру», куда папa приглашали товарищем военного министра ^[5]. Вспомнилось, как звякала серебряная ложечка в тонком стакане в серебряном бабушкином подстаканнике. Тогда они взяли в дорогу много своего домашнего, привычного и для них, и для их любимой горничной, маминой тезки Анечки.

– Аннет, – сделала книксен проводница.

«Боже мой, еще и Аннет! Чудны дела твои, Господи!» Мария Александровна и прежде отмечала, что на свете много похожих людей, с типическими чертами лица и формами тела.

– Прикажете ужин? Кофе? Чай? – протараторила рыженькая Аннет.

«И тараторит точь-в-точь как Анечка!»

– Пожалуйста, пока присядьте в кресло, – указала ей на место против себя Мария Александровна.

Проводница послушно присела, хотя по лицу ее промелькнула тень недоумения.

– Видит Бог, у меня в детстве была абсолютно похожая на вас знакомая. Вы ее копия. Поете? – неожиданно спросила Мария Александровна.

– Что, мадам?

– Я спрашиваю: вы хорошо поете?

– Говорят, неплохо, – смущенно ответила Аннет.

– Вот и она была певунья. Послушайте, а у вас в поезде найдется бутылка красного вина провинции Медок? Желательно довоенного урожая.

– Пойду, спрошу! – резво вскочила на ноги Аннет.

– И два бокала! – крикнула ей вдогонку Мария Александровна.

– Есть одна бутылка «Медок» тридцать восьмого года, – доложила минут через десять Аннет.

– Тридцать восьмого? – Мария Александровна задумалась, как бы припоминая. – Да, это был год хорошего урожая. Несите вино, два бокала, сыр.

– Ассорти?

– Можно.

«Бывает же такое… До чего живо я вижу сейчас тот экспресс на Питер, маму, Анечку. Само Провидение послало мне эту Аннет».

Проводница принесла заказ.

– Открывайте. – Мария указала глазами на бутылку.

Аннет ловко откупорила вино.

– Наливайте в оба бокала.

Аннет послушно налила бокалы до половины. Столик купе чуть подрагивал от хода поезда, и рубиновое вино играло в бокалах при ярком свете электрических ламп.

– Ты можешь оказать мне любезность? – неожиданно для самой себя перейдя с проводницей на «ты», властно спросила Мария Александровна.

– Да, мадам, конечно.

– Садись, выпьем.

– О, мадам, меня уволят, – прошептала Аннет, и ее хорошенькое личико вмиг стало пунцовым. – Старший проводник…

– Луи?

– Нет, мадам, Луи – бригадир поезда. Луи главнее.

– Пойди, позови его.

– Но, мадам…

– Пожалуйста, позови.

Выходя из купе, Аннет пожала плечами, как бы давая понять, что она привыкла к причудам богатеев, а другие в ее вагоне и не ездили.

– К вашим услугам, мадам! – вскоре появился на пороге купе Луи Анри Филипп, и тут Мария Александровна опять обратила внимание на его кругленький, обтянутый жилеткой животик. Ей невольно захотелось хлопнуть по нему ладошкой.

– Я графиня Мари Мерзловская, – сказала она, подавая свою визитную карточку бригадиру Луи.

– Очень приятно, мадам, – с глубоким поклоном приняв визитку, отвечал тот.

– Понимаете, какое дело, я вижу, вы мудрый человек, господин Луи Анри Филипп… – Мария взяла долгую паузу.

Бригадир машинально подкрутил роскошные черные усы. Ему весьма польстило, что он мудрый. Чего-чего, а уж дураком он не считал себя никогда.

– Господин Луи, – наконец прервала актерскую паузу Мария, – ваша проводница Аннет моя двоюродная племянница. Я помню ее маленькой девочкой. Жизнь давно разлучила меня с ее родственниками. Я буду признательна, если вы разрешите Аннет посидеть полчасика с двоюродной теткой, поболтать, пригубить вина за встречу. Кстати, это вино с виноградников моего покойного мужа. Так вы не против?

– Еще бы, мадам! Ради Бога! – настороженно ответил Луи.

– Тогда вы свободны, бригадир Луи, а Аннет я сильно не задержу, не беспокойтесь.

Бригадир церемонно раскланялся, ввел в купе красную от смущения Аннет, подмигнул ей так, чтобы не видела богатая пассажирка, и прикрыл за собой дверь купе.