Река времен. Портной

Все чинно перекрестились и сели за стол. Девочки сели вместе со всеми. Петр порезал огромный подовый каравай на ломти, и положил посреди стола. Ванятке дали кусок корочки, и он с удовольствием принялся ее грызть.

– Ну, что сестра, рюмочку не нальешь ли за встречу-то?

– Кака рюмочка? – возмутилась Анна. – Петров день ныне. Быдто не знаешь, что гулять в энтот день нельзя. Грех великий!

– А тебе кто сказал, что мы гулять собрались? Грех будет, коли мы за встречу не выпьем. – Поддержал шурина и Петр. – Давай-ка, тащи ее сюда, сердечную.

– Ох, греховодники! – ворчала Анна, доставая из закутка за печью припрятанную бутылку. – Ты мне лучше расскажи, как твои молодые живут?

– Да живут, что им сдеется?

– Наталье-то невестка к душе ли?

– Да разве на вас баб угодишь? Вам ведь все не так да не эдак.

Никола на Красную горку женил старшего сына Данилу и Барабашевы всем семейством ездили на свадьбу. Теперь Анне не терпелось выведать, как живут молодые.

– А прибавленья-то еще не ждут?

– Я в эти дела не встреваю. Вот приедешь, все сама у Натальи и выведаешь.

– Что ты в самом-то деле прицепилась к мужику? Словом не дашь перемолвиться. – Возмутился Петр.

– С чего это я поеду? Я после той поездки больше и не сяду в энтот паровоз.

– Сядешь, еще как сядешь, – усмехнулся Николай. – Идите-ка, девчатки, погуляйте пока. Разговор у нас будет.

Девочки безоговорочно встали и пошли из дому. Хотя по лицам было видно, как им хочется послушать. Особенно Насте.

– Давай подслушаем, – шепнула она в сенях Нюсе.

– Ты чего? Хочешь, чтобы тятя выпорол?

– Да не выпорет. Стращает только.

– Пошли уже, нехорошо это. Надо будет, сами скажут.

– Приданное-то Нюсе собрали? – вслед девчонкам поинтересовался Николай.

– Ты к чему это спрашивашь? – насторожилась Анна.

– Тут такое дело. Я вроде как сватать ее приехал. – Развел руками Николай.

– Тю, никак сдурел?! – опешила Настя. – Мы ведь родня, да еще какая близкая!..

– Да погоди ты, чумная! Не за сына же я приехал сватать-то! Я пока еще в рассудке.

– А за кого же?

– Помнишь батюшку, что мово Данилку венчал?

– Помню. Видный такой батюшка, степенный. Понравился мне очень…

– Вот батюшка Феофил, с того самого дня, со свадьбы, значит, мне проходу не дает. Все про Нюсю выведывает. Приглянулась она ему больно. А надысь уж и напрямую заговорил. Хочу, говорит, к твоей племяннице посвататься…

– Матушка, Пресвятая Богородица! – перекрестилась Анна.

А Петр словно окаменел от неожиданности, открыв рот. Над столом повисло гробовое молчание.

– Ну, что молчите-то? – не выдержал Николай.

Анна с Петром испуганно переглянулись.

– Тут и не знаешь, что сказать-то. То ли радоваться, то ли горевать. Отродясь еще в нашем роду церковнослужителей не было. – Растерянно пробормотал Петр. – Не ровня мы им. Мы ведь все больше шашками махать приучены.

– Да и в нашем не было, – согласился с ним Николай. – Сам огорошен.

– А мама-то что говорит? Она знает ли про то? – пришла, наконец, в себя Анна.

– Как не знать? Я спервоначалу с ней все обговорил. Говорит, а что, пусть выходит. Уж этот точно не обидит, и как сыр в масле будет кататься.

– Так он, вроде как не молоденькой для Нюси? На вид-то ему за тридцать уж будет.

– Ну да, постарше ее будет, – согласился Николай. – Так это ерунда. Тридцать это не пятьдесят.

– А как же с гимназией? – поинтересовался Петр.

– Да уж кака тут гимназия, коли матушкой станет? Бросит, и всех делов. И так, поди, набралась ума-разума. Писать-считать научилась, ну и хватит ей для жизни.

– А что же батюшка сам-то не приехал свататься? Вроде не принято так-то. Сватовство и без жениха? – засомневался Петр.

– Так тут какое дело? У них, у попов-то, чтобы жениться, надобно сначала разрешение от архиерея получить. А чтобы его получить, архиерей должен поговорить с невестой и ее родителями. Вот уж когда архиерей даст благословение на энтот брак, тогда уже и свататься можно. А то ведь может случиться, что батюшка Феофил засватает, а архиерей-то и не разрешит. Опозорят, получается, девку. Так что, ехать вам надо на беседу с архиереем. Батюшка Феофил уж сговорился, что примет вас.

– Вона как! – удивился Петр. – А ты мать, что скажешь?

– Ой, Петь, не знаю, что и думать. А может, рано ей еще? Ведь вон только 17 годочков исполнилось.

– Тебя-то саму во сколь отдали? – напомнил Николай.

– Ну да, столько же и было. – Вздохнула Анна. – Да уж больно не хочется расставаться со своей кровиночкой. И что я без нее делать-то буду? – заплакала вдруг Анна.– Все равно как руку себе отрезать.

– Ты чего это, мать болото развела? – растерялся Петр. – Словно на всю жизнь растаесси?

– Жалко донечку, уж така послушна да покладиста, что ни скажешь, все бегом, все бегом, – уже причитала Анна. – А уж как приветлива! Слова грубого от нее не услышишь…

– Чего ты завелась? – возмутился Николай. – Еще яичко в курочке, а она уж прощается. Ездить к ней будешь. Вот делов-то! Да у тебя еще одна помощница есть. Радоваться надо, что партия такая выгодная выпала, а ты вой подняла.

– Надо наперво ее спросить, а то, может, еще заартачится. – Предположил Петр.