Река Времени

На приведение дома в порядок, у Николая ушел весь день. Он вытер везде пыль, перетряхнул всю одежду, некоторые вещи истлели, другие еще можно носить. По своей натуре, Николай был немного брезглив и носить чужие вещи, в обычной обстановке, не стал бы, но, здесь обстановка была совсем иная, поэтому оценив состояние вещей, и оставив хорошие, он сказал себе, «теперь это мое». Жизнь всегда корректирует наши желания. Избавившись от ненужного хлама, он произвел влажную уборку, благо за водой далеко бегать не пришлось, колодец находился во дворе. Вода в колодце пахла тиной, но не была мутной или зеленой. Все фотографии со стен, он решил убрать, не желая, чтобы на него смотрело множество чужих людей.

После уборки, Николай растопил печку, как это сделать, ему объяснил дед. После долгого бездействия, печка начала дымить, но по мере прогревания, все наладилось и огонь, весело и с треском побежал по дровам. Картошку, лук и немного свиного жира, дал Степан Васильевич. Сварив картоху в мундире, Николай поужинал и лег спать. За день он натоптался, руки, ноги, спина, все гудело и требовало отдыха. Он лег на старую, рассохшуюся кровать, укрылся таким же, старым одеялом и уснул.

Весь следующий день, он разбирался в доме, решив, что если начинать жизнь заново, то и все должно быть по-новому. Кровать разобрал и вынес во двор, половики вынес туда же, поскольку, по его мнению, они только собирали пыль. В вазу он поставил ромашки, надергав их во дворе. Вышло очень даже ничего. Шифоньер, как он не старался, не хотел стоять ровно, и Николай отправил его вслед за кроватью, на двор. После всех перестановок в доме стало просторнее и как-то даже пустовато. Но это его не заботило. Зато больше воздуха.

Прошло два месяца его жизни здесь. Мысли об опасностях и страхах отступили на второй план. Частенько он ходил к деду Степану в гости, тот учил его ставить капканы и силки на мелких зверей. Они несколько раз ходили в лес, дед объяснял Николаю, как ориентироваться в лесу, какие растения и грибы съедобны, а какие ядовиты. Он показывал, как выживать в лесу, каким образом развести костер в дождь, как идти по болоту, как читать следы животных, как спокойно ночевать в лесу, не боясь ни хищников, ни холода.

Постепенно, прошлое начало забываться. Город, автомобили, поезда и прочие атрибуты цивилизованной жизнь подернулись дымкой забвения. Теперь, из учителя музыки, он становился человеком, который сможет постоять за себя и не пропадет нигде. В ловушки и силки, расставляемые им, попадались зверь и птица. Если человек хочет жить – он выживет везде. Излишки мяса он вялил про запас, этому его тоже обучил дед Степан. Постепенно Николай превратился из тощего заморыша, в рослого, умудренного опытом мужика. Близлежащий лес, он знал, как свои пять пальцев и теперь часто уходил из деревни в поисках новых впечатлений, но, всегда возвращался домой.

С дедом Степаном они практически сроднились и ночами, сидя за чаем, вспоминали, какая жизнь была ТАМ. И что, они нашли здесь. Николай по собственным ощущениям не стремился вернуться назад, даже вероятное наличие радиационного излучения в деревне, уже не пугало его. Он просто перестал обращать внимание на этот фактор. Так легче было жить.

3

Общаясь со стариком, Николай узнал, что их деревня, находится километрах в двадцати от границы зоны отчуждения. Но, пробраться за эту границу, было очень сложно. По словам тех людей, что приходили в деревню жить, спустя некоторое время после аварии, вся граница состояла из тройного ряда колючей проволоки. На шоссейных дорогах стояли блокпосты, сидевшие на них военные, стреляли без предупреждения, во всех, кто приближался с обеих сторон блокпостов. Теоретически, можно было выйти за периметр, пробраться лесами, но опять же, надо знать направление выхода. Идти напролом, было бы самоубийством. Дед рассказал ему, как можно жить, на этой проклятой территории.

Днем, можно ходить, но желательно иметь с собой топор или еще что-нибудь увесистое, собаки, в деревне и ее окрестностях, совсем одичали и чувствовали себя вольготно. Человек для них, уже не был другом, а только лишь добычей. Случай с Николаем на ферме, говорил об этом красноречиво. По ночам, бродить по деревне, совсем нежелательно. Помимо, обычных псов, могли наведаться и волки. Кошки, кроме той, что жила с дедом, либо все разбежались, либо их съели собаки. Мыши в доме Николая, да и во всех остальных, бегали, ничего не боясь, и грызли все, что хотели. Теперь кошка деда Степана, жила на два дома. Одна кошка, конечно, не могла справиться с засильем мышей, но теперь с ней, можно было хотя – бы по ночам спать спокойно. Без кошки, мыши, ночью, бегали прямо по спящему Николаю. Временами, в деревню заходили кабаны, они любили порыться на бывших огородах. Одного из них дед и поймал в капкан, мясо которого, с картошкой ел Николай, в первый день встречи со стариком.