Река Вуду

Повар кивнул и сказал, что с такими бывает очень непросто.

— Проклятые жуки! — завопила Марта Гидри, и я услышал шипение струи, потом шлепок по стене и ликующий голос Марты: — Попался, сукин сын!

— Марта? — попытался я привлечь ее внимание.

Раздался грохот — и она вернулась в реальный мир, еще не успев отдышаться после атаки на врага.

— Как у тебя с животом? Я знаю, каково это бывает, когда путешествуешь. Стоит мне выйти из дома, как потом неделю не могу прокакаться.

«Ну что за прелесть эта Марта!»

— Те люди, фамилию которых вы пытались вспомнить, случайно не Джонсон? — спросил я.

— Джонсон.

— Памела и Монро Джонсон.

Я услышал громкий хлопок.

— Ты бы видел, какого громадного таракана я только что пришила.

— Джонсон, Марта. Их звали Джонсон?

— Вроде бы. Белая рвань. Жили тут неподалеку, — заявила она. — Проклятье, Пэм Джонсон умерла тысячу лет назад.

Я поблагодарил Марту Гидри за помощь, повесил трубку и уставился на адрес, который переписал из папки Джимми Рэя. Текумсе-лейн, 1146. Бросив в автомат еще один четвертак, я набрал номер справочного бюро. Мне ответил приятный женский голос, молодой.

— Как дела?

— У вас зарегистрирован номер на Текумсе-лейн, Памела или Монро Джонсон?

Она на секунду замолчала, потом сказала:

— Нет, сэр. Но у нас полно других Джонсонов.

— А кто-нибудь из них живет на Текумсе-лейн?

— Мне очень жаль, сэр, но у меня ничего нет о Памеле или Монро Джонсон или Текумсе-лейн.

Я повесил трубку.

— Неудача? — спросил повар.

Я кивнул. Старик за столом у окна пробормотал что-то по-французски.

— Что он сказал?

— Хочет знать, что вам нужно, — ответил повар.

— Я пытаюсь найти Монро и Памелу Джонсон. Думаю, они живут на Текумсе-лейн, но я не знаю, где это.

Повар перевел мои слова на французский, старик ответил, и они стали о чем-то толковать.

— Он не знает Джонсонов, — сообщил мне наконец повар, — но говорит, что Текумсе-лейн находится в Юнисе.

— В Юнисе?

— Это в двадцати милях к югу отсюда.

Я улыбнулся старику.

— Поблагодарите его от меня.

— Он вас прекрасно понимает, просто плохо говорит по-английски, — сказал повар.

— Merci, — кивнул я старику.

Старик прикоснулся двумя пальцами к шляпе. С чувством собственного достоинства. Удачу нужно хватать за хвост там, где она появляется.

— Il n'y a pas de quoi.[13]

Я вернулся к своей машине, нашел на карте Юнис и отправился прямиком туда. Как и в Вилль-Платте, местность здесь была плоской, перерезанной то тут, то там речушками и прудами, промышленными водостоками, полями с бататом и болотистыми участками, исполосованными нефтяными трубопроводами и воздухозаборниками. Юнис был больше Вилль-Платта, но не намного и выглядел аккуратным городком с множеством церквей, школ и необычных старых зданий.

Текумсе-лейн оказалась приятной улицей в старом жилом районе, с маленькими каркасными домиками и аккуратно подстриженными кустами азалий. Дом номер 1146, с крошечной лужайкой перед входом, потрескавшейся бетонной дорожкой и высоким деревянным крыльцом, располагался в центре квартала.

Я оставил машину у тротуара, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Мне открыла немолодая чернокожая женщина в форме медсестры.

— Чем могу вам помочь?

Я наградил ее своей самой обаятельной улыбкой.

— Миссис Джонсон?

— О нет.

— Я ищу мистера и миссис Джонсон. Мне сказали, что они живут здесь.

Из дома плыли запахи лекарств и хвойного освежителя воздуха.

Она покачала головой, не дав мне договорить.

— Вам нужно поговорить с миссис Будро. Я работаю на нее.

— А кто такая миссис Будро?

— Хозяйка дома, — ответила медсестра.

Изнутри донесся приглушенный хлопок, и скрипучий мужской голос прокричал что-то про груши. Женщина вышла на крыльцо, прикрыла за собой дверь и только после этого добавила:

— Она живет не здесь. Только приезжает утром и вечером.

Я напустил на себя смущенный вид. Получилось довольно правдоподобно.

— А что, Джонсоны переехали?

— Нет. Мистер Джонсон — ее отец. Раньше она сдавала дом, но теперь позволила ему здесь жить. — Медсестра плотнее прикрыла дверь и заговорила чуть тише: — Понимаете, его нельзя оставлять одного, а в дом престарелых они его отдавать не хотят. Но и с ними он жить не может. — Она чуть приподняла брови. — Он очень болен.

— Понятно. Значит, мистер Джонсон все-таки тут живет, — заметил я.

Она кивнула и тут же вздохнула.

— Ему восемьдесят семь, бедняжке, и на него порой находит. Тогда в него точно черт вселяется. — Из дома снова послышался крик: что-то про телевизор, Боба Баркера[14] и треклятые груши.

— А миссис Джонсон? — спросил я.

— О, она умерла много лет назад.

Еще одно очко в пользу Марты Гидри.

— А как бы мне поговорить с миссис Будро?

— Она скоро приедет. Она всегда появляется около двух. Или можете заехать в ее магазин. У нее очень славный магазинчик деловой одежды на Второй улице недалеко от площади. «У Эдди». Ее зовут Эдит, но все называют ее Эдди.

— Конечно.

Она бросила взгляд в сторону дома.

— Миссис Будро приезжает два раза в день, но он обычно этого не понимает. Бедняжка.