Река Вуду

Люси отвела нас в кухню. Задний двор был освещен, и Бен вместе с каким-то мальчиком по веревке забирались на пекан. Вокруг дерева, радостно задрав хвост, носился черно-белый пес.

— У меня есть пирог с лаймом. Как насчет кофе?

— А как насчет пива?

Она принесла бутылку «Дикси» и открыла ее для меня. Я немного выпил. Пирог стоял на барной стойке рядом со стопкой стеклянных тарелочек для десерта, вилками и салфетками. Двух кусков не хватало, и я сообразил, что мальчишки уже получили свои порции. Иногда я соображаю просто замечательно. Мастер своего дела.

— Что случилось? Почему вы ничего не рассказываете? — спросила Джоди.

Я сделал еще несколько глотков пива, наблюдая, как Люси разрезает пирог на равные куски и раскладывает их по тарелкам.

Джоди потянула меня за руку.

— Почему у меня такое впечатление, что случилось нечто нехорошее?

— Потому что так оно и есть. Россье и человек по имени Дональдо Прима ввозят нелегальных иммигрантов, иногда их операции проходят гладко, но далеко не всегда. Но им плевать.

И я все рассказал. Рассказывая, я испытывал странное удовлетворение, словно в процессе воспоминания постепенно стирались, а заострившиеся черты старика и девочки потихоньку размывались.

Когда я дошел до того места, когда Дональдо Прима убил старика, Джоди меня прервала:

— Подождите, подождите! Этот человек кого-то убил?

— Да.

— И вы своими глазами видели убийство?

Я снова сказал «да».

Джоди сидела, уставившись в пустой бокал. Люси перехватила ее взгляд и налила ей вина.

— Не могу поверить. Я актриса. Видит Бог, я пою, — сказала Джоди.

Она тряхнула головой и посмотрела на мальчиков. Бен висел на веревке, а его приятель его раскачивал. Мотыльки и мошкара кружились вокруг светильников. Черно-белый пес радостно носился по двору. А в доме взрослые обсуждали убийство и человеческую подлость. Еще один самый обычный для Америки день.

— Вам удалось найти способ помочь Будро? — спросила Люси.

— Нет, — покачал я головой.

— Что вы хотите этим сказать? — удивленно посмотрела на меня Джоди.

— Я надеялся найти способ вырвать Будро из лап Россье, чтобы они могли и дальше жить со своей тайной, но такой возможности, похоже, нет. У Россье нет семьи и других подельников, кроме Дональдо Примы, да и связь между ними носит временный характер. Как и большинство преступников, они имеют дело с наличными, и Россье отмывает все деньги через свою ферму. Милт Россье ни от кого не зависит и никому не дает отчета. Он в безопасности.

— Но должно же что-то быть, — нахмурилась Джоди.

— Мы можем его либо убить, либо арестовать.

— Но это же глупо! — возмутилась она.

— Прежде Прима работал на другого койота. Его зовут Фрэнк Эскобар. Прима решил действовать самостоятельно, но ему требовался надежный способ доставки людей на побережье. Этот способ ему обеспечивает Россье. Без Россье Прима как без рук. Эскобар хочет, чтобы Прима вышел из игры. Если Эскобар все узнает, то доберется до Россье и Примы и решит нашу проблему.

Люси даже не шелохнулась, крепко вцепившись в стойку.

— Вы так спокойно говорите о том, как организовать убийство.

— Я говорю о том, как поделиться информацией с Эскобаром, а потом не мешать естественному развитию событий.

— Вы серьезно? — всплеснула руками Джоди.

Тут в дом ворвались мокрые от беготни мальчики. Бен был босиком, колени зеленые от травы.

— Мам-можно-я-пойду-к-Гарри-ладно? Привет, Элвис, — выпалил Бен.

— Привет, Бен.

Очевидно, второго мальчика звали Гарри.

Люси посмотрела на часы на стене.

— Только к девяти чтоб был дома!

Мальчишки выскочили во двор прежде, чем Люси договорила.

— Спасибо-мам! — крикнул на бегу Бен.

Хлопнула входная дверь, и в доме стало тихо. Люси подошла к раковине, налила себе стакан воды и выпила. Джоди покачала головой.

— Ваша идея с убийством — глупая затея. Нельзя просто так взять и кого-то убить. И Будро не может его арестовать. Если он его арестует, Россье расскажет то, что знает.

— У шерифа нет выбора. Я не могу допустить, чтобы это продолжалось.

Джоди положила руки на бедра.

— И что это значит?

— Старика застрелили, так как Джоэль Будро боится правды о том, что произошло тридцать шесть лет назад. Это недопустимо. — Я почувствовал, как напряглись мышцы на шее. — Если ничего не изменится, старики будут гибнуть от рук бандитов, а маленькие девочки — от нечеловеческих условий содержания. Это недопустимо. — Собственный голос вдруг показался мне далеким и чужим. — Я все сказал Джоэлю, и теперь он просто обязан что-то предпринять, даже если потребуется открыть тайну. Я не допущу, чтобы старики и маленькие девочки продолжали умирать. — В висках у меня стучало.

Джоди бросила быстрый взгляд на Люси и повернулась ко мне:

— Что это значит? Что вы собираетесь делать?

— Отправлюсь в министерство юстиции и дам показания против Россье и Примы.

Джоди снова взглянула на Люси.

— Но Россье выдаст тайну Будро.

«Выдаст тайну Будро» — словно он старая сплетница.

— Я знаю.

Джоди сделала шаг ко мне, глаза ее были широко раскрыты.

— Но тогда все узнают про меня.

— Да, конечно. Я сожалею.