Река, выходящая из Эдема: Жизнь с точки зрения дарвиниста

Давайте на какое-то время предположим, что выводы команды из Беркли верны, и посмотрим, что они означают и чего не означают. У прозвания «Ева» есть нежелательные последствия. Некоторых чрезмерно увлекла мысль, будто она была единственной женщиной на планете, тончайшим генетическим бутылочным горлышком и даже подтверждением Книги Бытия! Такое понимание абсолютно неверно. На самом деле не утверждается ни того, что она была единственной на Земле, ни даже того, что в ее времена численность населения была как-то особенно мала. Ее современники, как мужского, так и женского пола, вполне могли быть многочисленны и плодовиты. Многие их потомки, быть может, живы и сейчас. Но все потомки их митохондрий погибли, потому что наша родственная связь с этими людьми в какой-то точке пролегает через предка мужского пола. Аналогичным образом аристократическая фамилия (фамилии сцеплены с Y-хромосомой и передаются строго по мужской линии, как точное зеркальное отражение митохондрий) может пресечься, но это не будет означать, что у ее обладателей не осталось потомства. Потомков, оставленных ими по какой угодно другой, кроме чисто мужской, линии, может быть множество. Титул митохондриальной Евы указывает всего лишь на ближайшую к нам по времени женщину, о которой можно сказать, что все современные люди — ее потомки по женской линии. Некая женщина, соответствующая этому определению, непременно существовала. Вопрос только в том, здесь она жила или там, в одно время или в другое. Сам факт, что она в принципе где-то и когда-то жила, непреложен.

И вот здесь есть риск еще одного ошибочного понимания — более распространенного, от которого, насколько мне известно, не застрахованы даже ведущие специалисты по митохондриальной ДНК. Речь идет о мнении, будто митохондриальная Ева — наш наименее давний общий предок. Это заблуждение возникает из-за путаницы между понятиями «самый недавний общий предок» и «самый недавний общий предок строго по женской линии». Митохондриальная Ева является нашим самым недавним предком строго по женской линии, но есть и немало других, помимо женской линии, способов происходить от кого-либо. Миллионы других способов. Давайте вернемся к нашим вычислениям количества предков (забыв для простоты картины о родственных браках, которые составляли самую соль предыдущих рассуждений). У вас восемь прабабок и прадедов, но только один человек из этих восьми является вашим предком строго по женской линии. У вас шестнадцать прапрабабок и прапрадедов, но и из них предок строго по женской линии только один. Даже если учитывать то, что браки между родственниками сокращают число предков, все равно способов быть предком во много-много-много раз больше, чем способов быть предком исключительно по женской линии. Если мы будем двигаться назад по нашей генетической реке сквозь далекое прошлое, то, вероятно, нам повстречается немало Ев и Адамов — индивидуумов, на которых сходятся все линии родства и чьими потомками можно назвать всех живущих в 1995 году людей. Митохондриальная Ева — только одна из многих таких предков. И нет никакой особенной причины полагать, что из всех этих Ев и Адамов она самая недавняя. Как раз напротив. Мы определили митохондриальную Еву специфическим образом: как ту, от кого мы происходим по строго оговоренному маршруту в реке поколений. Но количество возможных маршрутов, помимо чисто женского пути, настолько велико, что с математической точки зрения крайне маловероятно, что из всех Ев и Адамов именно митохондриальная Ева — самая недавняя. Ее место в потоке предков уникально в одном отношении (строго по женской линии). Если бы вдруг оказалось, что оно уникально и в другом отношении (самый недавний общий предок), это было бы поразительным совпадением.