Река жизни

– В течение тридцати одного года,- начал Эдгар,- меня либо прямо называли медиумом, либо говорили обо мне как о медиуме. Впервые я услышал об этом еще в детстве. Я не знал, что это такое. Множество людей обращалось ко мне за помощью и советом. Так продолжалось долгие годы. Тогда мной заинтересовались и начали изучать, как со мной это происходит.

– И решили создать Ассоциацию? – спросил судья.

– Ее создали для исследований подобных явлений.

– И они платили вам жалованье?

– Да, платили.

– Вы впадали в транс?

– Не знаю. В это время я бываю без сознания.

– Без сознания?

– Без сознания. Ученые исследовали мое состояние. Одни называют это гипнозом, другие трансом.

Был устроен перекрестный допрос. Затем судья Эрвин, внимательно наблюдавший за Эдгаром, сказал: “Можете идти”.

– Занесите это в протокол: “Ознакомившись со свидетельскими показаниями, выступлениями трех защитников и свидетелей защиты, проанализировав характер их заявлений и прочитав материалы дела, я пришел к выводу, что мистер Кейси и его коллеги не собирались никому гадать, и потому признание их виновными в нарушении статьи 899 Уголовно-процессуального кодекса, раздел 3, будет означать вмешательство в вопросы веры, обрядов или объединенной духовной правящей корпорации и ее узаконенных проповедников. Все они должны быть полностью оправданы”.

Гертруда и Глэдис плакали. Эдгар, пошатываясь, вышел из зала суда. Он услышал, как Дейв обратился к нему: “Я же говорил, что они никогда не признают тебя виновным”.

Днем Хью Линн, прибывший с побережья, усадил их в машину и повез домой. Они ехали молча. Первой заговорила Гертруда:

– Эдгар, что это такое – “объединенная духовная правящая корпорация”? – спросила она.

– Не знаю,- ответил Эдгар,- но звучит отлично.

Вернувшись на побережье, семья собралась на “военный совет”. Эдгар чувствовал себя затравленным.

Он был сбит с толку, не уверен в себе, с тревогой ждал, откуда последует очередной удар. Он не понимал, как теперь к нему стал относиться Мортон. Эдгар не мог поверить, что глубоко увлеченный человек столь легко откажется от своего увлечения. Арест действительно ошеломил Эдгара. Было ли это новым испытанием его веры в себя или же он чем-то прогневал Господа? Должен ли он продолжать, несмотря на все препятствия, или ему следует прекратить работу, пока он окончательно не погубил себя и своих близких? Ему казалось, что продолжать все-таки стоит. Но какова его цель теперь, когда вопрос о больнице отпал сам собой?

– Я ничего не понимаю, – откровенно признался он.- Ничего и никого.

Хью Линн попытался его поддержать.

– Возможно, с нами сейчас происходит что-то неладное,- сказал он.- Я думаю, помощи от других больше ждать не нужно. Мы должны полагаться только на себя. Мир не остался перед нами в долгу, в нашей семье есть медиум. Мы обязаны делать все, что в наших силах. Во-первых, мы не знаем ничего о том, чем собираемся заниматься. Мы относимся к получаемым сведениям словно к водопроводному крану. Стоит его повернуть, как информация хлынет потоком. Мы хотим одарить мир нашей мудростью и надеемся, что она польется из крана, как только мы его повернем. Мы считаем эту мудрость нашей, потому что в нашем распоряжении находится кран. Нам ничего не известно о явлениях психики. У нас накопился какой-то опыт, но нам не ясно, что еще можно сделать в этой области. Что мы знаем о “чтениях жизни”? Достаточно ли мы осведомлены в вопросах истории, чтобы определить упоминаемый период и дать человеку, которого это касается, библиографию – список книг и статей, приложив их к каждой записи “чтения”? Конечно, нет! Достаточно ли мы знаем философию, метафизику и различные религии, чтобы понять сказанное в “чтениях?” Когда там содержится какое-то утверждение и далее говорится, что это философская истина, известно ли нам, какие философы верили в нее и какие религии сделали ее своей догмой? Когда при диагностировании говорится об анатомии или о болезни, об употреблении лекарств или целебных трав, знаем ли мы, кто из великих врачей и ученых верил в них, кто осуждал, а кто вообще не подозревал о них? Если нас просят узнать посредством диагностирования все, что известно об аппендиците или язве желудка, о головной боли или обычной простуде, об эпилепсии, о семейной жизни, о прощении грехов или о любви, сумеем ли мы убедительно и просто это изложить? Конечно, нет. Мы только приступили к подобной работе, когда закрылась больница. Я полагаю, нам больше не следует рассчитывать на пожертвования, мы должны забыть о еще одной больнице. Нам надо пополнять наши знания, наш профессиональный багаж – это самое мудрое решение. И если нам представится еще одна возможность, мы будем лучше подготовлены и не упустим ее.

– Ума не приложу, как приступить к такой работе,- начал Эдгар.