Рекенштейны

— Говорят, что был такой, — отвечала Элеонора, продолжая смеяться, — и я расскажу вам в нескольких словах легенду. Если не ошибаюсь, это было во второй или в третий крестовый поход. Молодой граф де Глейхен отправился в Палестину, оставив в своем замке молодую жену, которая его обожала. Поход не был благоприятен для графа: он был взят сарацинами и сделался невольником в доме одного родственника калифа. Как-то случайно он не попал в список пленных, подлежащих выкупу, и умер бы жалким образом в неволе, если бы дочь паши не влюбилась в него безумно, увидев его в саду, где его заставляли работать. Каким образом граф и сарацинка познакомились и полюбили друг друга, легенда не рассказывает; только в конце концов молодая девушка устроила ему возможность бежать, и сама бежала с ним, унося драгоценные украшения, представляющие огромное состояние. Возвратись в Европу, граф был в затруднительном положении. Влечение сердца и благодарность внушали ему желание дать почтенное положение женщине, пожертвовавшей для него всем, а его первое супружество не давало ему на то никакой возможности. Молодая графиня почувствовала такую благодарность к той, которая спасла ее обожаемого мужа, что хотела пойти в монастырь и уступить ей свое место. Турчанка не пожелала принять такой жертвы.

Чтобы положить конец этой битве великодушия, они отправились в Рим просить решения папы. Святой отец, тронутый самоотвержением этих двух женщин, дал — в виде исключения — графу Глейхену право иметь двух законных жен и женил его на сарацинке, после того как она приняла крещение. Возвратясь из Рима, Глейхен представил своих двух графинь императору. Затем вернулся к себе, где против обыкновения — повествует легенда — прожил очень счастливо, так как две его жены не ревновали друг к другу и никогда не ссорились.

— Вот оригинальная легенда! — молвила молодая француженка, смеясь. — Но кто будет изображать двух графин де Глейхен?

— Кто желает, mesdames? — спросил один офицер, товарищ Танкреда.

Так как никто не отвечал, молодой человек заметил, улыбаясь:

— Дамы молчат потому, что такой дележ противен духу нынешнего времени. И я предлагаю разыграть Рекенштейна в лотерею. Мы напишем имена присутствующих здесь красивых дам. Глейхен выдернет кого судьба ему назначит.

Новый взрыв хохота встретил это предложение. И несмотря на злобу, кипевшую в сердце Танкреда, внешне он должен был разделять общую веселость.

Князь Гоген, придумавший такую комбинацию, тотчас приступил к ее исполнению; две молодые девушки взялись помочь ему; одна из них нарезала бумажки, другая свертывала их.

В несколько минут все было готово. Билеты положили в фуражку князя, встряхнули их хорошенько, затем веселая, шумная толпа окружила Танкреда.

— Вынимай обеими руками сразу, Рекенштейн, чтобы не было предпочтения той или другой даме, цвета которых ты будешь носить, — молвил, смеясь, князь.

Граф опустил обе руки в фуражку, затем театральным жестом протянул их и сказал:

— Прочтите: в правой руке имя жены законного союза, в левой — сердечного.

Офицер, которому был подан один из двух билетиков, проворно развернул его и, обращаясь с поклоном к Элеоноре, сказал:

— Вам, баронесса, суждено изображать даму сердца.

Тем временем князь, прочитав другой билет, с лукавой улыбкой подошел к Лилии и подал его ей.

— Мадемуазель Берг, судьба велит вам вкусить плоды вашего совета, представив собой жену графа Глейхена.

Лилия сильно покраснела.

— Извините, князь, но имя мое было написано по ошибке. Я не принимаю участия в вечерах, которые устраивает граф Рекенштейн, и он потрудится выдернуть другой билет.

— Отчего же, милая Нора? Я бы так хотела, чтобы вы участвовали в картинах, — поспешила заявить Сильвия.

— Нет, нет! — возразила Лилия, энергично качая головой.

Танкред сверкающим взглядом следил за этой маленькой сценой. При отказе молодой девушки он подошел к ней.

— Если картина, так единогласно одобренная, будет ставиться, то я хочу, чтобы она оставалась такой, какой назначила судьба; в противном случае я отказываюсь, так как нахожу совершенно справедливым, чтобы вы поплатились за ваши злые выдумки, приняв участие в их исполнении.

— Соглашайтесь, соглашайтесь, Нора: раз он заупрямился, надо исполнить его желание, — воскликнула баронесса.

А молодой художник добавил с энтузиазмом:

— Умоляю вас, мадемуазель Берг, не лишайте нас возможности поставить эту чудную картину. Дух Тициана управляет рукой графа, так как мадам Зибах со своей отчасти восточной красотой будет дивной сарацинкой, а вы с вашим лилейным цветом лица и золотистыми волосами представите собой идеал владетельницы замка.

— Итак, мадемуазель Берг, — обратился к ней снова Танкред, — решайте, хотите вы или нет быть графиней де Глейхен, моей законной женой?

— Надо согласиться, если иначе нельзя, — отвечала Лилия таким тоном насмешки и отвращения, что все, не исключая Танкреда, расхохотались.

— Благодарю вас, хотя согласие выражено очень нелестно для меня, — сказал граф с низким поклоном.