Рэкет по-московски

Временами ловила себя на мысли, что ее Коля не такой уж слепец и наверняка о многом догадывается, понимает: не только за красивые глаза жены его двигают выше и выше. Но муж ни разу не дал ей понять, что ему известны тайные пружины этого движения или характер ее отношений с мужчинами, которых Нина Николаевна вводила в дом под именем «друзей семьи».

Муж молчал, и Нина Николаевна начинала подозревать, что ее Коля в свое время тоже сделал безошибочную ставку на нее, которая принесет ему вожделенный приз в виде значительной заработной платы, персонального автомобиля и руководящего кресла. И для него не важно, каким образом она все это ему достанет — интригами, изменой, подкупом, шантажом или убийством — он сам всегда будет чист. Получилось так, что Николай Евгеньевич начал жить сам по себе, а Нина Николаевна сама по себе. Сначала ее это устраивало, однако с годами стало нравиться меньше, поскольку Коля выглядел еще хоть куда, а ей уже не помогали ни густые тени на веках, ни яркая помада, ни ультрамодные роскошные туалеты. Более того, Николай Евгеньевич вдруг проявил несвойственную ему ранее строптивость. Заняв высокий пост, наотрез отказался участвовать в устройствах дел родственников и знакомых «друзей семьи». Это был удар.

Убедившись, что Колю она бездарно проморгала, Нина Николаевна предложила компромисс: они сохраняют семью, нормальную и дружную внешне, дают торжественное обещание не оставить друг друга в старости, пристроить детей и, по возможности, помогать один другому в делах. Скрепя сердце, она признала за мужем равное партнерство, даже согласившись считать его старшим компаньоном. Ей пришлось стиснуть зубы, понимая: муж олицетворяет собой обеспеченную старость — когда женщине под пятьдесят и за ее плечами весьма бурная молодость, приходится думать и об этом.

Дочь Ирина выросла, стала невестой, а посему всячески поощрялись выходы «в свет», в компании молодежи «их круга», как выражалась Нина Николаевна. С сыном пока было проще — его переводили из школы в школу, поскольку к мальчику «несправедливо придирались тупые преподаватели».

Нина Николаевна буквально набилась, чтобы дочь пригласили в некую компанию. И там, на вечеринке, малознакомый молодой человек предложил ей купить старинный перстень с бриллиантом. Ирина позвонила домой. Мать согласилась субсидировать покупку, обещав выжать деньги из отца, даже из двух отцов — приемного и родного. Счастливая дочь взяла обтянутый кожей футляр с перстнем, спрятала его в сумку, в присутствии свидетелей написала расписку на очень крупную сумму и побежала ловить такси.

Дома она достала заветную коробочку. Нина Николаевна выхватила ее из рук дочери и раскрыла — перстня с бриллиантом там не было. С Ириной сделалось дурно. Приведя дочь в чувство, мать устроила ей допрос: каков был перстень, когда она его видела в последний раз, точно ли бриллиант? Дочь, икая и всхлипывая, заверяла, что перед тем, как положить футляр в сумку, она раскрывала его, дабы еще раз полюбоваться на изумительную работу ювелира, и только потом убрала в сумку и больше не выпускала ее из рук.

Нина Николаевна тут же позвонила хозяйке дома, где дочь была в гостях: молодой человек, предложивший перстень, уже ушел, но его рекомендовали с самой лучшей стороны. Более того, драгоценность оказалась знакомой и хозяйке дома — она сама хотела купить и даже оценивала в ювелирном, но муж отказал в деньгах. Все видели, как Ирина взяла перстень, при всех она писала расписку, обязуясь выплатить деньги.

После этого Нина Николаевна позвонила знакомому юристу, рассказала о неприятности и услышала в ответ, что деньги могут истребовать по суду: есть расписка, свидетели, готовые подтвердить передачу вещи и ее стоимость. Дело, конечно, не уголовное, но в случае иска платить все же придется.

Разговор с первым мужем, отцом Ирины, был тягостным и безрезультатным — сухо и очень вежливо тот категорически отказал в помощи. Услышав в трубке короткие гудки отбоя, Нина Николаевна обозвала бывшего супруга скотиной и, кусая губы, упала на диван. Все плохо, куда ни кинь! Даже если выплачивать частями, это долгая кабала, отказ от запланированного к приобретению себе, дочери и сыну, а все они сидят на шее у Коли.

Голова у Нины Николаевны просто разламывалась от боли. Она приняла анальгин и прилегла на диван, положив на лоб полотенце, побрызгав валокордином на ковер. Если муж заглянет к ней, то сразу учует резкий запах сердечных капель, увидит полотенце на голове супруги. Это поможет избежать неприятного разговора, оттянуть его, а там посмотрим. Не может быть, чтобы не родилась спасительная идея в ее изворотливом, привычном к интригам уме.

IX

Вечером Николай Евгеньевич Филатов, как обычно, работал дома: просматривал квартальную сводку, условными значками помечая на полях те моменты, о которых надо будет потом поговорить с главным инженером, со снабженцами, с группой народного контроля…