Рэкет по-московски

На лестнице пахло кошачьей мочой — Глеб терпеть не мог этого запаха и тихо ненавидел хозяев полезных домашних животных, понимая, что сами кошки не виноваты. Стараясь реже дышать, Соломатин подошел к ведру с пищевыми отходами — оно, как всегда, оказалось полным до краев.

Чертыхнувшись — придется тащиться во двор, а неохота — Глеб вышел из подъезда и направился к мусорным бакам. В стороне, у арки подворотни, стояли синие «жигули». Это тоже ему не понравилось — нашли местечко для стоянки. Вытряхивая ведро в контейнер для мусора, он заметил странное шевеление в глубине подворотни. Что там? Помахивая пустым ведром, подошел ближе — под аркой стояли двое: парень в темной куртке и прилично одетый мужчина, а в глубине подворотни прижался спиной к стене рослый малый. Перед ним еще двое. Глеб перекинул пустое ведро в левую руку:

— Эй, вы чего тут?

Окрик прозвучал неожиданно, как выстрел. Рунин недоуменно оглянулся: кого еще принесла нелегкая? Сзади стоял мужчина лет сорока, с ранней сединой в коротко стриженных волосах. Виктор оценивающе окинул взглядом круглые плечи незнакомца и бросил парню в черной куртке:

— Убери этого «швейка»!

«Черная куртка» шустро кинулась к Соломатину. Тот попятился и засеменил вокруг мусорных контейнеров. Ободренный отступлением швейка, парень побежал за ним, подняв руку с дубинкой. Вот осталось три шага, два, сейчас резиновая палка опустится…

Неожиданно обернувшись, Глеб отбил дубинку ведром и резко боднул противника головой в лицо. Тот рухнул ему под ноги. Соломатин тут же быстро подобрал упавшую дубинку.

Решившись, Фомин оттолкнулся от стены и махнул ногой, целясь в живот бежевому. Тот взвыл, нож отлетел в сторону, бок Фомину ожгло ударом ботинка второго противника. На счастье, Рунин обходил машину, намереваясь сам разобраться с чересчур шустрым швейком, и Юрка рванул мимо капота «жигулей» на свободное пространство двора.

Мужчина с ведром неожиданно оказался рядом, цепко прихватил за руку и сильно потянул за собой — раздумывать было некогда, и Юрка послушно побежал с ним за угол, нырнул в подъезд, слыша сзади гулкий топот погони, птицей взлетел на третий этаж. Щелкнул замок, мужчина втолкнул его внутрь и захлопнул дверь квартиры. Обессиленно прислонился к ней спиной, потом, сделав неверный шаг к стулу в полутемной прихожей, буквально рухнул на него. Вытер мокрый лоб:

— У зеркала валидол, подай…

III

Стоя у дверей подъезда, Виктор Степанович нетерпеливо покусывал губы, ожидая возвращения парней, бросившихся следом за швейком и Фоминым. Успеют их прихватить или нет? Было предчувствие, что не успеют. Сейчас у беглецов словно крылья выросли — дуют к спасению, как сумасшедшие. Правильно, кому охота иметь неприятности? Спрячутся в квартире и не выковырнуть их потом оттуда, тем более ее номер удастся определить только приблизительно. Приказать подряд прозвонить все квартиры подъезда? Не стоит, можно самим нарваться на неприятности. Где гарантия, что швейк не вызывает милицейский наряд?

Виктор Степанович никого убивать не собирался — так, разыграл психологический этюд, с угрозами и щекотанием нервов. До подобных развлечений он был великий охотник. Не без оснований полагал, что страх поднимает из глубин души первобытный инстинкт самосохранения, загоняет разум и способность анализировать ситуацию в дальний угол, оставляя только неудержимое желание уцелеть любой ценой! Страх долго помнится. На чувстве страха человека можно заставить делать многое и столь же многого не делать. Редко кто способен устоять перед страхом, и Фомин не устоял бы, да влез в дело шустрый чистоплюй с пустым ведром. Рунин горько усмехнулся: «Вот и не верь после этого в примету, что пустое ведро к неудаче!»

Увидев лица помощников, выскочивших из подъезда, Виктор Степанович понял: его предчувствия оправдались.

— Ну? — он обвел глазами виноватые лица парней.

— На третьем, — осторожно ответил один. — Там четыре квартиры на площадке, но прозванивать мы не стали.

— Слава Богу, догадались. — Рунин пошел к машине, парни поплелись за ним. Подойдя к «Жигулям», он обернулся.

— Ты, — ткнул в сторону бежевого, — немедленно линяй из города! Нож в речку кинь!

— Вы, — обратился он к другим, — остаетесь здесь. Если Фомин выйдет, отправитесь за ним. Доложите, куда и зачем ходил, где остался. К утру пришлю смену. Швейка пока не трогать, — распорядился Виктор Степанович, садясь за руль. — Потом с ним разберемся. Утром пусть один из вас его проводит, поглядит, куда пойдет. Садись, подвезу… — махнул он рукой «черной куртке».

Выехав на Радищевскую, погнал вниз, к набережной. Заехав в знакомый глухой переулок, достал другие номера, приказал пассажиру помочь сменить.

— Водить умеешь? — закончив работу и вытирая руки чистой тряпкой, спросил у него Рунин. Тот кивнул в ответ. — Держи ключи! Отгони тачку на Хохловку. Ключи положи в багажник.

Бросив тряпку, Рунин не оглядываясь пошел по переулку в сторону оживленной магистрали. Из ближайшего телефона-автомата позвонил: