Рэкет по-московски

Ему часто приходилось после развода жить одному — мать хворала, лечилась. Привык сам готовить, стирать, убирать квартиру, в общем, делать всю домашнюю работу. Поэтому прекрасно знал, как надо одеваться, чтобы несколько часов простоять у плиты.

— У вас есть собака? — уведя глаза в сторону от собеседника, тихо спросил родитель претендентки.

— Нет, — ответил Глеб и, помолчав, добавил: — За каждого в твоем доме надо нести ответственность. Нельзя взять просто так и загубить.

— A у нас была, — вздохнул родитель. — Хорошая, добрая…

Слово добрая прозвучало у него особенно тепло, и Глеб решил, что напротив сидит очень одинокий человек — одинокий, несмотря на то что у него есть семья, теплые тапочки и телевизор по вечерам после сытного ужина. Надо полагать — седой мужчина испытывает дома дефицит доброты?

Держа в руках поднос, уставленный закусками, в гостиную вплыла хозяйка дома — в ярком платье и синих пластиковых пляжных шлепанцах, надетых на босу ногу.

— Как мама, Глеб? — вместо приветствия спросила она.

— Лечится.

Глебу хотелось есть, он жалел, что поддался приторно-ласковым уговорам и не пообедал. Пусть нет у него разносолов, а только по-холостяцки сваренный картофельный суп и котлеты, зато теперь не пришлось бы испытывать муки голода. И вообще — зачем он здесь? Зачем пришел, если еще ничего не решил? Главное — решить для себя, как дальше будет, а когда решишь… Поесть можно и дома, но его завлекло любопытство поглазеть на чужой уют, устроить разведку в ее стане.

В комнате тихо и незаметно появилась опрятная старушка.

— Моя бабушка, — привычно избежав всяких церемоний, представила претендентка и пригласила к столу.

Выпить Глеб отказался: никогда не употреблял спиртного. Даже по самым великим праздникам исключал и в компаниях стойко сносил насмешки, равнодушно относясь к косым взглядам и ядовитому шепотку за спиной: «Наверное, подшился? Не понимаешь, что ли? Торпеду вставили… Бывший алкаш».

Родитель под бдительным взором супруги налил себе коньяка, а мать и дочь решили выпить сухого вина.

Разговор за столом никак не получался. Претендентка попыталась острить, сказав: «Глеб может чувствовать себя как дома, не забывая, что он в гостях». Но тут же увяла под строгим материнским взглядом. Пытаясь сгладить возникшую неловкость, Глеб сунул в руки претендентки тарелку и попросил хоть немного поухаживать за ним, раз уж он в гостях.

Бабуля сидела напротив и ласково щурилась на всех. Глеб терялся в догадках: чья она мать — хозяина или хозяйки? Время стерло черты лица старушки, иссекло его морщинами.

Хозяева ели истово, словно стремились насытиться на несколько дней вперед, как будто скоро наступят голодные времена и надо быть сытым впрок, иначе не выживешь. Так потреблять пищу Глеб не любил, он считал, собравшиеся за одним столом должны отдать дань и яствам, и общению друг с другом.

— Пойдем потанцуем, — вытирая губы бумажной салфеткой, приказала мужу хозяйка дома. — Когда поел, надо двигаться, — назидательно добавила она, поглядев на Глеба.

В соседней комнате включили проигрыватель, громкая музыка затасканного шлягера неприятно резанула по ушам, возникло желание пойти туда и убрать звук. Претендентка вышла следом за родителями. Глеб оказался вдвоем с ее бабушкой.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Татьяна Ивановна. А вы Глеб? Про вас тут много говорят…

Она вздохнула, совсем как отец претендентки.

— Говорят? — заинтересовался Глеб.

— Ага, — кивнула старушка. — Как же еще, коли никто девку замуж не берет? Куда ни сунься, все уже поженились, а наша все училась. Слышу, ей только и талдычат: «Замуж не думай до конца института. Потом тебе жениха найдем». А вот и не нашли. Уж она — то им глаза колола, что не дали замуж выйти… А и то скажу: забаловали девку — что ни захочет, все ее! Праздник не праздник, если какую вещь не подарят. Так и приучили больше платью да шубе, чем людям радоваться. Душой черстветь стала, а мать только хвалит: «Ты у нас самая умная, ты у нас самая разэдакая…»

— Она у вас единственная внучка?

— Нет, есть еще, — махнула бабка сухой рукой. — А эта одну себя знает, другие люди ей вроде как служить должны…

Неслышно ступая, в комнату вошла претендентка. Быстро взглянула на бабушку.

Татьяна Ивановна молча подвинулась, давая ей место рядом с собой, но та не села.

— Я жду, — она многозначительно взглянула на Глеба.

— Идите, серчает уже, — поджала губы Татьяна Ивановна. — Не обижайтесь, коли что не так. И пирогов моих не откушали.

— Спасибо, не хочется, — соврал Глеб и пошел в соседнюю комнату.

Претендентка полулежала в кресле, а ее родители топтались под танго в исполнении Софии Ротару. И тут Глеб с внезапной тоской подумал: неужели он тоже через некоторое время сытой семейной жизни так же обрюзгнет, станет ходить дома тоже при гостях в пляжных шлепанцах, двигаться после еды, выискивать замысловатые диеты, пытаясь сбросить лишний вес, начнет часами смотреть телевизор, пока жена шастает по магазинам в поисках модного платья, поскольку ни одно уже не налезает на ставшую бесформенной фигуру, а модное очень хочется.