Реки крови

- Договорились экселенц. Новым Наместником планируется объявить кардинала Ластора.

- Главного Инквизитора? Этого фанатика?

- Да, экселенц.

- Все страньше и страньше. Позиция Ронна известна?

- К сожалению, нет.

- А ведь это шанс для императора. Мужик, конечно, под наркотой, но такой шанс он не упустит.

- Я тоже как думаю, экселенц. Сейчас в империи сложилась парадоксальная ситуация, когда впервые за многие годы именно мнение императора является ключевым. Он может как двинуть войска на Вобанэ, так и оказать помощь Наместнику. Но ему выгодно иметь раскол внутри Светлой Церкви, а не оказывать поддержку одной из сторон.

- Выгодно. И император своего не упустит. Нас ждут веселые деньки, ведь сегодня определяется, с кем именно мы будет воевать завтра. Фанатик старых порядков против примитивного фанатика. И так и так плохо, - покачал головой Александр, - Сообщи Гору, что я даю ему карт-бланш на любые действия, но мы должны точно знать планы сторон. И еще, - алукард сделал небольшую паузу, - Пусть информация о расколе распространится за пределами имперской столицы и будет освещена под правильным, то есть самым негативным для священников углом. В мире слишком много доморощенных пророков, пусть они в кои веки сыграют на нашей стороне.

Глава 19

Глава 19

Наместник сидел в своем кабинете и пытался понять, когда же все пошло не так, и почему это случилось. Всю свою жизнь в лоне Светлой Церкви Ронн провел в интригах и соперничестве, достигнув в этом заметных высот. Он лучше многих других умел избегать опасных ситуаций и ловко переводил вину за провалы на других священников, сам при этом оставаясь вне подозрений. Хитрые долгоиграющие комбинации, сначала епископа, а затем и архиепископа, куда чаще приводили к успеху, чем к неудаче и в конце концов сделали его кардиналом, а затем и Наместником. Но и до посвящения своей жизни служению Всесветлому, третий сын знатной и богатой семьи из числа имперской аристократии провел отнюдь не в отрыве от других людей. Интриговать и изворачиваться он научился чуть ли не раньше, чем ходить. По другому в его семье было не выжить, ну или, по крайне мере, не получить от деда и отца благословение и, что много важнее, деньги на покупку своего первого церковного сана. Вся жизнь Наместника была нескончаемым путем обмана, интриг и дипломатии, и в этом деле он был одним из лучших.

И вот как он оказался в такой ситуации? Запертый в Вобанэ собственными кардиналами, практически полностью лишенный какой-либо поддержки за пределами дворца и преданный человеком, который был обязан ему буквально всем. Верность сохранили лишь самые ближайшие подчиненные и кардинал Верзье.

Ронн сморщился, стоило ему только вспомнить эту наглую рожу, что заявилась к нему и начала визгливым, испуганным голосом вещать о заговоре и убийцах, посланных за головой Наместника. Тогда Верзье чуть было не поседел от ужаса от осознания “перспектив”, которые открывались перед ним в будущем, ведь даже идиоту было понятно, что заговорщики не будут долго терпеть этого финансиста у власти в Церковном банке. У них найдутся кандидатуры на замену не самого лояльного из кардиналов. Это Ронн терпел выходки Верзье, зная, что лучше него никого нет. Но после заговора личная преданность любого высшего иерарха Церкви значит куда больше, чем его профессиональные качества или связи, а значит лидеры заговорщиков обязательно отправят Верзье если не на плаху то в монастырь.

А ведь сам Верзье сохранил верность Наместнику не потому что был предан главе Светлой Церкви, а лишь потому, что данные им Ронну обеты было невозможно обойти.

Жаль, что так нельзя было поступить с каждым из кардиналов. Один-два личных вассала и пара опутанных клятвами слуг это тот максимум, что другие высшие священники были готовы терпеть у кого-либо в их рядах. Большее было опасно нарушением веками сложившегося равновесия, и потому любой, кто нарушал это неписаное правило, тут же подвергался изгнанию в монастырь замаливать свои грехи. И это было еще очень хорошим исходом борьбы за власть, ведь иногда она заканчивалась на костре, где излишне резвый претендент, считающий себя умнее прочих, сгорал обвиненный в ереси.

Ронн был умным и осторожным. Кроме Верзье клятвами были опутаны лишь ближние помощники, и все. В борьбе с другими кардиналами за власть и влияние Наместник предпочитал куда более традиционные подходы, тем более соперники каждый раз подставлялись и давали ему поводы запустить репрессивную машину Инквизиции на полную силу.