Реки Лондона

Я ответил, что да, безусловно, когда происходит что-то настоящее, это и в самом деле чудесно, но будет клево, если она расскажет мне, что именно видела. Я намеренно сказал «клево», но она даже не поморщилась, и это тревожило меня по нескольким причинам сразу.

По ее словам, произошла автомобильная авария, и с места происшествия скорая привезла курьера-велосипедиста. Когда ему оказывали помощь, он вдруг ударил врача в глаз. Доктор не столько пострадал, сколько был ошарашен, а курьер тут же сбежал из отделения интенсивной терапии, и охрана не успела его задержать.

— Но зачем было вызывать нас? — спросил я.

— В том-то и штука, — сказала медсестра. — Я как раз возвращалась в процедурную, как вдруг услышала писклявый хриплый смех — знаете, скворцы очень похоже кричат. Потом раздался голос Эрика — то есть доктора Фрамлина, того, который пострадал. Он бранился. Потом из процедурной вылетел курьер, и с лицом у него что-то было не так.

— В каком смысле — «не так»? — спросил я.

— Ну… просто не так, и все тут, — сказала медсестра. Вот такие комментарии в основном и выдают очевидцы происшествий, что, конечно же, сильно помогает следствию. — Он так быстро проскочил мимо, что я толком не разглядела, но лицо у него выглядело… странно.

Она провела меня в процедурную, где все произошло. Это была небольшая палата с койкой и ширмой, оформленная в сочетании белого и бежевого. Как только я переступил порог, вестигий (заметьте, я научился употреблять это слово в единственном числе) просто-таки ударил мне в лицо. Насилие, ярость, смех, запахи высохшего пота и чего-то кожаного. То есть все то же самое, что я почувствовал тогда, в морге, над телом несчастного Уильяма Скермиша. За исключением присутствия противной брехливой собачонки.

Два месяца назад, войдя в эту палату, я бы вздрогнул, подумал: «Как-то тут неуютно» — и тут же вышел бы.

Дверь приоткрылась, в проеме появилась голова Беверли. Девушка желала знать, выяснил ли я что-нибудь.

— Одолжи, пожалуйста, свой телефон, — попросил я.

— А твой где?

— Я его взорвал во время занятий магией, — объяснил я. — Не нужно лишних вопросов.

Насупившись, Беверли протянула мне непривычно габаритную «Нокию».

— Только денег положи, — сказала она.

На корпусе были резиновые клапаны, а крупные кнопки клавиатуры защищал слой прозрачного пластика.

— Он сделан так, чтобы с ним можно было плавать и нырять, — сказала Беверли. — И не нужно лишних вопросов.

— А можно тебя попросить узнать у этой вашей почитательницы адрес доктора Фрамлина? — спросил я.

— Не вопрос, — ответила Беверли. — Но не забудь: кто разговаривает, тот и платит!

Отправив Беверли «на задание», я вместе с телефоном вышел на Бомонт-плейс, тихую пешеходную улочку, которая соединяет старый и новый корпуса госпиталя. Набрав номер Найтингейла, я доложил о происшествии и описал обнаруженный вестигий. Найтингейл согласился, что в данном случае стоит начать поиски этого курьера.

— На мой взгляд, выпускать из виду доктора тоже не стоит, — заметил я.

— Интересно, — сказал Найтингейл. — И почему же?

— Я все думаю о цепочке событий, связанных с убийством Скермиша, — начал я. — Тоби кусает за нос Коппертауна, но тот не сходит с ума прямо сразу. Только потом, в Ковент-Гардене, случайно встретив Уильяма Скермиша.

— Вы полагаете, их встреча действительно была случайной?

— Именно, — ответил я. — Лесли сказала, отдел расследования убийств не смог выяснить, что привело Скермиша в Ковент-Гарден в ту ночь. Он садится в автобус в сторону Вест-Энда, встречает Коппертауна, и тот сносит ему голову с плеч. Все. Раньше они не встречались, общих друзей у них тоже не было.

— Значит, вы считаете, обе стороны подверглись воздействию? — спросил Найтингейл. — И чья-то чужая воля заставила их встретиться?

— А что, такое возможно?

— Возможно все, — ответил Найтингейл. — Если оно затронуло вашу собаку вместе с ее хозяином и к тому же с Коппертауном, то становится ясно, почему пес так восприимчив к вестигиям.

Ого, теперь Тоби уже «моя собака».

— Так, значит, это действительно возможно?

— Да, — ответил Найтингейл, но я чувствовал, что он не очень-то в это верит.

— А что, если теперь курьер занял место Тоби, а доктор играет роль Коппертауна? — спросил я. — В любом случае надо бы проследить за доктором, пока курьера не нашли.

— Возьметесь за это?

— Конечно.

— Хорошо, — сказал Найтингейл и предложил со своей стороны заняться поисками курьера. Я положил трубку в тот самый момент, когда Беверли Брук упругой летящей походкой вышла из дверей госпиталя. Ее бедра покачивались туда-сюда, притягивая мой взгляд, словно магнитом. Она, конечно, заметила, что я смотрю, и, ухмыльнувшись, протянула мне листочек бумаги с адресом доктора Фрамлина.

— Ну что, шеф, куда теперь? — спросила она.

— Куда тебя подбросить?

— Не-не-не, — запротестовала она. — Мама сказала, я должна оказывать содействие.

— Ты уже оказала, — сказал я, — и теперь можешь отправляться домой.

— Я не хочу домой, — надулась она. — Они же там сейчас сидят полным составом — и Тай, и Эффра, и Флит, не говоря уже о старухах. Ты даже не представляешь, что это такое.