Реки не умирают. Возраст земли

Однако Урал остается Уралом. Без него трудно подступиться и к нетронутым сибирским кладам. Ну, конечно, новые находки на Урале уступают и тюменской нефти, и талнахской полиметаллической руде, И все-таки с «Хозяйкой Медной горы», этой прижимистой особой, еще придется потолковать начистоту. Недаром Леонтий Иванович Каменицкий говорил сыну, когда узнал о его новом назначении: «Ты, Георгий, не смущайся, что пойдешь по следу своего отца. Я ведь прошелся очень скорым шагом, замечая главным образом лишь то, что лежало на поверхности. В тридцатые годы нам было не до глубокого бурения, да и нечем было тогда бурить. Шурфы, почти одни шурфы. Оно верно, мы свою песенку не плохо спели и на этих  д у д к а х, но у вас-то сейчас такая техника, — что мои дудки против вашего  о р г а н а!». Он сказал все это с завистью к молодым разведчикам и в то же время с явной гордостью за стариков.

Приняв назначение на высокую должность как неизбежную скидку на свой возраст, Георгий переехал в областной город «на постоянное жительство», как сам подчеркнул в милицейском листке прописки. Неужели на постоянное? Не хотелось верить после долгих странствий, после метельного Таймыра и знойной Кубы. Да, тяжеловато ему придется без матушки-природы: она, бывало, и успокоит, и ободрит в трудную минуту. И как это люди всю жизнь томятся в городах? Теперь магнитные поля городов даже накладываются друг на друга и, кажется, никакая сила не может им противостоять.

В свободный вечерний час, когда сводчатые коридоры управления затихали, Георгий выходил в просторный двор и, чтобы поразмяться малость, придумывал себе непривычные для окружающих занятия: то вскапывал землю вокруг молоденьких деревьев, то подрезал сухие ветки на взрослых кленах, то брался поливать из шланга нарядные клумбы во дворе. Георгий с удовольствием прогуливался тут ранним утром, до работы. Иные подчиненные его терялись в догадках: да что за человек такой Каменицкий? Но потом и они привыкли, решив, что новая метла устанет, в конце концов, мести по-новому. А женщины рассудили и того проще: была бы у него семья, так было бы не до цветиков и не до утренних прогулок, все это причуды затянувшегося вдовства.

Но сегодня он изменил своему правилу, неожиданно встретив у подъезда молодого геолога Дробота из Восточной экспедиции. Он помнил его еще мальчишкой, и вот вам, пожалуйста, дипломированный товарищ.

Они вошли в кабинет, похожий на краеведческий музей: все стены были уставлены высокими застекленными шкафами, в которых хранились многие сотни образцов южноуральских минералов; над рабочим столом висела большая, в полстены, геологическая карта, раскрашенная во все цвета; а слева, в простенке, широко раскинув темно-бурые, с серым подпалом крылья, готов был взлететь над шкафом матерый беркут. Каменицкий перехватил оценивающий взгляд Виктора, сказал:

— Ваши ребята привезли в подарок. Может, последний из степных красавцев. Вы смотрите у меня, молодцы, не палите там в орлов ради пустой забавы. Тоже мне, сенегальские стрелки... Так что у тебя?

— Начальник экспедиции просит трехтонный грузовик для гидрогеологической партии. По нашим сведениям, управление получает новые машины..

— По вашим сведениям... Живете далеко, а все знаете.

И тогда Виктор Дробот, немного обескураженный таким приемом, вдруг разгорячился.

— Мы просим изменить, наконец, годами сложившееся неправильное отношение к гидрогеологам. Все, что ни получит управление, идет нефтяникам, нам же передается всякое старье. Нефтяники, нефтяники! На втором плане разведчики твердых ископаемых. А мы снабжаемся в последнюю очередь.

— Садись, Виктор.

Тот осекся на полуслове, нехотя сел в кресло у стола. Его длинные густые брови сомкнулись у переносицы.

«Копия — отец, — подумал Георгий. — Петр Ефимович Дробот тоже в карман за словом не полезет. Вышел из десятников, без всяких институтов, с одним вечерним техникумом, дотянулся до управляющего строительным трестом. И вроде бы по-чапаевски бравирует теперь. Но сына вывел в инженеры. Ишь как начал смело, в лоб, не церемонясь. А впрочем, парень-паренек, конечно, прав: гидрогеологи у нас действительно на третьем плане. И я сам хорош, все не удосужился заглянуть к ним».

— Вы, конечно, ни при чем, Георгий Леонтьевич. Но поймите, надоело ходить в бедных родственниках у героев-нефтяников. Нас учили...

— Как вас учили?

— Старый профессор-гидрогеолог Воронов чуть ли не каждую лекцию начинал своим любимым обращением: «Вы, молодые люди, еще доживете до тех времен, когда поиск воды станет задачей номер один. Уже сейчас даже на Волге напиться негде. Можно заменить что угодно, в том числе и нефть, вокруг которой нынче закипают людские страсти, но родниковую водицу ничем не заменишь. Так что гидрогеология выдвигается на первый план. Вся надежда на вас, молодые люди».

— Профессору виднее, на то он и профессор.