Реки не умирают. Возраст земли

Улучив момент между разрывами, Полина выглянула в разбитое окно. Высоко над Бутором, не ломая строя, шли клин за клином тяжелые бомбардировщики. Они, словно походя, попутно сбрасывали гремящий груз, уверенные в том, что над большим селом, переполненным войсками, не промахнутся.

Полина быстро перевела взгляд на землю. Немногие из шоферов успели укрыться в бункере, остальные лежали близ машин.

А бомбы все сыпались. Баньку опять качнуло с такой силой, что она еле выстояла от взрывной волны.

— Господи, что же это? — вырвалось у Гали, которая не боялась ни черта, ни дьявола, но бомбежку не переносила.

— У меня ключ от погреба, бежим! — Ольга потянула ее за руку.

— Дай же одеться.

— Некогда, бежим!

— Там мужчины... — простонала Галя.

— Им сейчас не до нас. Оля первая выскочила из бани, увлекая за собой Галю Мелешко и Люду Иванову.

Полина проводила их тревожным взглядом: они белыми тенями метнулись через лужайку, мимо лежавших в траве солдат. Если бы кто из шоферов поднял голову, то не поверил бы своим глазам, увидев этих обнаженных фей под яростной бомбежкой. Но Ольга права, — солдатам было не до того. Рядом бухнул сильнейший разрыв. Полина отшатнулась от окна, подумав, что девчонкам не добежать до погреба. Однако военная судьба пощадила ее золотых помощниц. Когда она снова нерешительно высунулась из-за бревенчатого простенка, они уже были у самого входа в погреб.

Налет продолжался. Около бани чадил крытый грузовик, поодаль свечой горел омет. Дым и пыль, смешиваясь, затягивали село черно-рыжей завесой. Баньку тряхнуло еще разок: пламя жарко вымахнуло из топки. Полина отскочила к двери, поеживаясь от сильного ожога. Она схватила таз с водой, принялась заливать огонь.

И тут все сразу стихло. Наступила та неземная тишина, когда и звон в ушах нестерпимо оглушает, а частые удары сердца точно гул набата.

Полина оделась, вышла. Низовой южный ветер относил тучи терпкого дыма к центру села. Водители грузовиков вставали, отряхивались с этаким видом полного равнодушия к тому, что происходило несколько минут назад.

— С легким паром вас, товарищ капитан! — громко сказал тот самый балагур.

Шоферы рассмеялись, начали подтрунивать друг над другом, — кто и как вел себя под бомбежкой. Полина давно отметила, что после каждой новой встречи со смертью с глазу на глаз людьми овладевает странная веселость.

— Раненые есть? — спросила она.

Был легко ранен водитель редакционного автобуса.

— Вам повезло, товарищ, — сказала она, перевязывая ему руку.

— Всем нам повезло, удар пришелся по центру села.

— А разрешите узнать, товарищ капитан, где ваши сестры? — не унимался говорливый парень.

— Мои сестры?.. — И она спохватилась, что бедные девчонки до сих пор отсиживаются в леднике. — Пойдемте-ка, кавалер, со мной.

Она связала вещи девчат в большой узел, а солдата-весельчака нагрузила целой охапкой кирзовых сапог. Он стоял в предбаннике, ничего не понимая.

— Да где они-то?

— В подвальчике, пьют квасок после бани.

— Вот оно что!.. — парень так захохотал, что даже выпустил из рук свою ношу. — Когда же они успели проскочить?

— А тогда, когда вы лежали вон там ничком.

— Эх, век не прощу себе этой промашки! — бодро сказал он, пытаясь скрыть свое смущение, что какие-то девчонки оказались куда смелее мужиков.

Вернувшись на квартиру, Полина отправила Ольгу в медсанбат, узнать, нужна ли ее помощь. Но потери были невелики: трое раненых и двое убитых. Выручили винные подвалы и погреба, которых в селе насчитывалось не меньше домов. Зато бомбежка, неожиданная и безнаказанная, нанесла урон технике, скопившейся на улицах Бутора. Да и сам Бутор немцы изрядно перебутырили: до вечера горели в разных местах деревянные домики, клонились по-осеннему еще недавно пышные, белые сады, дико иссеченные осколками.

Полина получила распоряжение: быть готовыми к выезду из села завтра в шесть ноль-ноль. Конечно, дальше оставаться в селе нельзя — «юнкерсы» непременно снова прилетят с бессарабских аэродромов.

Возбужденные событиями, девушки долго не ложились спать. Больше всех болтала, конечно, Ольга, вспоминая, как она бежала в погреб, как чуть не споткнулась о ноги какого-то солдатика, растянувшегося поперек дорожки, как долго не могла открыть замок, — не слушались руки от испуга, — как потом, когда голая стала мерзнуть в погребе, на чем свет стоит ругала себя; за дурацкий побег из бани.

— Если бы не вы, товарищ капитан, я бы совсем закоченела!

— Ладно, ладно, устраивайтесь на покой, — сказала Полина.

В дверь постучали, тихо, деликатно.

— Кого еще там принесло? — сердито отозвалась Ольга.

— А это меня занесло попутным ветром. — На пороге остановился высокий седой полковник с плащ-накидкой на руке.

— Извините, пожалуйста, я думала...

— Извиняю, сержант, — улыбнулся он.

Полина сразу догадалась, что это и есть, наверное, тот самый полковник Родионов, о котором говорил недавно Богачев. Он подошел к ней, учтиво, даже галантно представился, как умеют делать старые военные. Она, в свою очередь, по-хозяйски пригласила к столу.

— Хотите чаю?

— Не откажусь. Но я всего на полчаса.