Реки не умирают. Возраст земли

Полине указали кирпичный дом, стоящий на северной окраине, на отшибе. Стараясь не хромать, она вошла во двор и лицом к лицу столкнулась с начальником политотдела, высоким, сухощавым человеком с розовым косым шрамом на щеке.

— Где вы пропадали, товарищ Карташева? — недовольно спросил Гладышев. — Мы все телефоны оборвали.

— Одно происшествие задержало меня, товарищ подполковник. Угодила под обстрел.

— Вы что, с плацдарма?

— Оттуда.

— Как же добирались среди бела дня?

— Признаться, думала, что не дойду.

— Ай-яй-яй!.. — Гладышев укоризненно качнул седеющей головой, смягчился: — И где вы шли?

— Переправилась на лодке южнее Шерпени, потом поднялась по балке, что напротив лесной посадки...

— Это же гиблое место! Вчера там в щепки разнесло машину из автороты. Ах, товарищ Карташева, товарищ Карташева... Майор Гусаров! — крикнул он в настежь распахнутое окно.

На крыльце появился молодой подвижный офицер, инструктор политотдела.

— Кому вы передали вчера телефонограмму о вызове капитана Карташевой?

— В санбат.

— И не потрудились узнать, что она на плацдарме?

Гусаров виновато повел плечами.

— Вам бы следовало объявить выговор.

— Пожалуйста, не делайте этого, товарищ подполковник, — сказала Полина. — Нехорошо, если мое вступление в партию для кого-то обернется выговором.

Гладышев невольно улыбнулся, но опять сердито глянул на смущенного инструктора.

— Вы понимаете, майор, что ваш необдуманный вызов мог стоить человеку жизни? На ней лица нет, — он кивнул в сторону Полины. — Вы сами-то, майор, бывали под прямой наводкой немецких артиллеристов?.. Ага, были! То в бою. А тут человек идет получать партбилет... Ладно, потом поговорим. Идемте, товарищ Карташева.

В светлой горнице, уставленной домашними цветами, Полина, к своему удивлению, встретила полковника Родионова.

— Пропащая душа! — Он встал, пошел навстречу ей. — Что же у вас такое приключилось, Полина Семеновна?

Гладышев коротко рассказал ему. Родионов помрачнел.

— Вся в матушку. Но та шла под огонь, если было необходимо. А тут риск ничем не оправдан...

— Не станем прорабатывать ее, Сергей Митрофанович, она без того натерпелась страху. — Гладышев твердым шагом подошел к столу, на котором лежали две красные книжечки (остальные были уже вручены). — Итак, товарищ Карташева, отныне вы полноправный коммунист. — Он подержал новый партбилет и добавил после некоторой заминки: — Будьте достойны своей матери, честно послужившей революции. Мы верим вам, надеемся на вас, товарищ Карташева.

— Спасибо, товарищ подполковник. — Полина приняла заветную книжечку и больше ничего не могла сказать.

Гладышев, Родионов, Гусаров поочередно тепло поздравили ее. Особенно долго не отпускал ее шершавую от частого мытья, натруженную руку Сергей Митрофанович, явно растроганный таким событием.

— Надо бы теперь чем-нибудь закусить, — сказал Гладышев. — Вы, Полина Семеновна, оставили всех нас без завтрака.

В соседней комнате был накрыт стол. Моложавая хозяйка, самая настоящая цыганка-молдаванка, подала яичницу на огромной сковороде и запотевший графин розового домашнего рислинга.

— Вы, медики, наверное, пьете спирт, во всяком случае, так думают о медиках, — говорил Гладышев, разливая вино по солдатским кружкам. — А мы, старики, предпочитаем кисленькое.

Однако и от этого кисленького у Полины закружилась голова. Она рассеянно слушала мужчин, которые уже рассуждали о своих делах.

После завтрака опять вернулись в горницу. Подполковник Гладышев взял со стола последний неврученный партбилет, раскрыл его и, покачивая головой, сказал:

— Да, уходят коммунисты, иные даже не успев получить билеты. Сегодня листал ваше дело и поразился редкому случаю: двое из трех товарищей, рекомендовавших вас в партию, уже погибли за эти считанные месяцы вашего кандидатского, стажа.

— Я не забуду их: старшину медицинской службы Нефедову, майора Бондаря...

— Бондарь, Бондарь. Какой был командир полка. Дошел-таки до родного Буга, дошел с самого Кавказа, и смерть на пороге дома... — Гладышев помолчал, мысленно возвращаясь к будничным делам: — Так я поеду, Сергей Митрофанович, на НП комдива. Вы побудете у нас?

— До вечера.

— И вы, Полина Семеновна, отправитесь вечером.

— Но...

— Никаких «но». Днем на плацдарм не пущу. Отдыхайте пока. Что у вас с ногой?

— Простой ушиб.

— Легко отделались. В следующий раз будьте осторожнее.

— Так в партию вступают единожды.

— Нет, вы посмотрите на нее, Роман Афанасьевич, она еще шутит, а?.. — сказал Родионов.

И мужчины рассмеялись — впервые за это тревожное и торжественное для Полины утро.

После отъезда Гладышева полковник Родионов часа два занимался делами в политотделе. Потом вышел во двор, где устроилась на бревнах, коротая непривычный досуг, Полина, и сел рядышком.

— А ты действительно похожа на мать.

— Мама была моложе.

— Двадцать пять лет прошло с тех пор. Шутка ли... Уж никак я не предполагал, что встречусь с ее наследницей при знакомых обстоятельствах.

Полина с недоумением посмотрела на него.