Рекламщик в ссылке для нечисти

Дядька и правда вышел почти сразу. Торопливо осмотрелся, не заметил Василия и пошёл к воротам. Когда он скрылся за ними и притворил створку, Василий вышел из-за угла и осторожно пошёл следом.

Уже сгустились сумерки, тёмные после пасмурного дня. Задувал сырой ветер, лез под рубаху. На дороге кое-где не просохли лужи, и от ворот, неприятно холодных, пахло мокрым деревом. Одна только и радость, что не было комаров.

Дядька Добряк не спешил превращаться. Спустился к родничку, принялся там расхаживать, поглядывая то на небо, то в сторону ворот. Василий присел недалеко от ворот, у кустов смородины, касаясь их плечом, и понадеялся, что его не видно. Кусты кололись и тоже были мокрыми.

Вот Добряк застыл, уставившись на что-то. Послышался свист. Крупная птица взмахнула крыльями, подлетая — Василий только и успел увидеть два жёлтых глаза. Птица ударилась о землю и стала человеком.

По-хорошему, стоило затаиться и послушать, но с этого места ничего не было слышно. И Василий быстро понял, что не сможет уйти незаметно, и на обратном пути дядька Добряк точно его увидит. Ещё он вспомнил, что говорили про Казимира и белую сову, которая будто бы у него жила, и страшно рассердился на Добряка, и вообще на всех, потому что все они притворялись, и так убедительно, гады, притворялись, а он уже устал пытаться понять, что здесь происходит. Он задолбался.

Поэтому Василий встал, расправил плечи и зашагал вниз по вымощенной деревом дороге.

Те двое заметили его, застыли. Он полюбовался бы выражением их лиц, но в темноте не вышло разглядеть.

— Вот, значит, как? — зло сказал Василий, подходя. — Я, значит, всем говорил, что хочу увидеться с колдуном, а мне почему-то никто не сказал, что он сам сюда наведывается! Интересно, почему?

— Ох, парень... — начал Добряк.

— Помолчи, — прервал его Казимир, властно взмахнув рукой. — Это и есть тот самый Василий? Так даже лучше. Ты, Добряк, ступай прочь, я сам с ним потолкую.

Глава 16. Василий стоит на развилке

Какими должны быть колдуны?

Василий всегда считал, что они старые, костлявые, нечёсаные, обязательно с неприятными лицами. Глаза бегают, нос длинный, хрящеватый, и бородавка на видном месте. Наряжаются в какие-нибудь балахоны и таскают сумки с гримуарами, зельями, травами, жабьими глазами, заячьим помётом и прочей дрянью. И, наверное, ходят с посохом.

Но Казимир был совсем не старым, с виду лет тридцати, самое большее сорока. Конечно, в сумерках не слишком хорошо видно, но волосы тёмные, без седины (гладкие, до плеч, расчёсаны на прямой пробор), брови широкие, густые, а усы и борода аккуратно подстрижены — может, в столице у них всё-таки есть барбершоп…

И одет хорошо. Деревенские носили порты из грубой ткани, похожей на мешковину, и светлые рубахи, а у этого рубаха синяя, видно, что расшитая, и длинная, ниже колена. Прямо как платье. И сверху пальто без рукавов, похожее на женский халат, тёмное, тоже всё в узорах. Ну чисто актёр или модель, но уж никак не колдун. Если бы Василий своими глазами не видел, что он прилетел сюда совой, то ничего бы и не заподозрил.

— Значит, Василий, ты меня искал? — спросил Казимир хорошо поставленным голосом. — Я слышал, задумал ты сотворить из Перловки место заповедное, да работа не идёт?

— С чего это я должен перед тобой отчитываться? — спросил Василий, прищурившись. — Добряк ещё не отчитался?

Жаль, что Добряк уже ушёл. Помялся, как пёс, который и не хочет, но всё-таки слушает хозяина. Казимиру не пришлось повторять дважды. Он только бросил взгляд, когда Добряк замешкался, и тот заторопился прочь, спотыкаясь.

Василий, хоть и остался наедине с колдуном, не чувствовал страха. А вот в глаза бы Добряку посмотрел. В маленькие лживые глазки.

Казимир усмехнулся — не зло, не насмешливо, а так по-доброму, как будто они хорошие знакомые.

— Вижу, обо мне уже наговорили всякого, — весело сказал он. И попросил:

— Выслушаешь? Разговор не длинный. После сам решишь, как быть.

— Окей, — согласился Василий, всё ещё глядя на колдуна с недоверием. — Давай свою версию.

Они отошли чуть в сторону, чтобы не торчать перед воротами, и Казимир рассказал то, что и так уже было известно: как он явился ко двору царя Бориса и как царь попросил его взглянуть на сына, на Велимудра. Надеялся, что колдун чем-то поможет.

— Вошёл я в терем и увидал подменыша, — сказал Казимир.

— Таки он подменыш? — уточнил Василий. — А с виду всё вроде не так плохо.

— Подменыш, дитя водяных. Неужто не замечал ты, что он от воды почитай не отходит, с водяницами да с водяными дружбу водит?

— Ну, знаешь, — сказал Василий, не спеша доверять колдуну, — если посмотреть на всех остальных, кто тут живёт, то водяницы ещё не самая плохая компания. Так и что же ты его не расколдовал, если ты прям такой весь из себя колдун?

— Позволь досказать. Я открою тебе тайну и прошу её сберечь. Тайна не моя, чужая, владеть ею для тебя опасно…

— Тогда и знать не хочу.

— Ежели не услышишь, верного решения не примешь.

— Что ж… Ладно, — согласился Василий. — Выкладывай.

Всё же, надо сознаться, он был немного заинтригован.