Рекламщик в ссылке для нечисти

Старуха поставила перед ним деревянную кружку с травяным отваром, некрашеную, без ручки. И Марьяше такая досталась, и Мудрику.

— Пейте, — сказала хозяйка и тоже подсела за стол. — Силы прибавится.

И, посмотрев на одного только Василия, прибавила задумчиво:

— Может, и ума…

— Ума у меня и своего хватает, — хмуро ответил он и осторожно сделал глоток. — Учитывая обстоятельства, я действую логично. Кто-то из вас в курсе, граница насколько широкая? Если, скажем, прыгнуть с шестом?

— Ты пей, Вася, пей, — ласково сказала Марьяша, явно с намёком.

— А если кто-то с той стороны на телеге подъедет, — упрямо продолжил Василий, — и я сяду, а он меня увезёт, то я выберусь за пределы границы?

— Может, токмо в другое царство если, — задумчиво сказала хозяйка, а потом внимательно посмотрела — глаза большие, чёрные, взгляд жгучий, — и спросила:

— А выберешься, что делать станешь?

— Мне домой нужно, что ещё, не могу же я тут всю жизнь торчать. Значит, найду вашего колдуна и договорюсь, чтобы он меня назад отправил.

— А что взамен предложишь?

Василий почесал в затылке и поморщился: ударился, будет шишка.

— Ты же не думал, что он даром помогать станет? — насмешливо спросила старуха. — Да тебя к нему и не допустят.

— Нет, вы не понимаете, — сказал Василий.

И, вертя кружку в пальцах, всё им рассказал. Как жил в своём Южном, как в школу ходил, как дружил с Пашкой и Олегом. Рассказал про легенду, и про ту ночь в детстве, когда они проверили, можно ли попасть в другой мир, но ничего не вышло.

Кое-как, потирая лоб и жестикулируя, объяснил про свою работу. И как вышел на прогулку с Волком, а там полнолуние, парк, облако, ворона, горка эта проклятая. И как съехал с горки, и Гришка его выплюнул, рассказал.

— Вот такая фигня, — закончил Василий, разводя руками, и допил остывший отвар. — Что я теперь должен думать, по-вашему? Что вы настоящие? Неа, я думаю, это бред. Может, мне нужно тут умереть, чтобы очнуться в своём мире…

— Вася, не вздумай! — заголосила Марьяша. И в руку вцепилась намертво, как будто он прямо сейчас шёл умирать. — Бабушка Ярогнева, убеди его, неразумного, а то ведь и правда помрёт!

— Помереть успеешь, — сказала хозяйка.

— Тогда колдун мне нужен. Значит, он меня вернёт обратно.

— Лихой он, — тихо сказал Мудрик. — Не поможеть он тебе, обманеть.

— А что, много других вариантов? — не согласился Василий. — Ну, давайте, предлагайте, а я послушаю. Остаться в вашей Перловке, зад на лавке просиживать и умереть в тридцать пять от отсутствия квалифицированной медицинской помощи? А стоматолог у вас тут есть? А барбершоп? Вот, видите, я не вписываюсь в вашу жизнь. У вас, блин, даже таблетки от головы нет, а у меня со вчера башка трещит!

И он растёр виски ладонями.

— Значит, в сказы про иной мир ты верил, — насмешливо спросила хозяйка, — а как сюда попал, так и верить перестал? С чего ты взял, что это не взаправду?

— С того, что этого не бывает. Да я в детстве верил, а теперь уже давно не верю.

— С горки-то тогда зачем скатился?

— Да в шутку просто! Ну, смеха ради.

Старуха подалась вперёд, опустила подбородок на сложенные руки и задушевно спросила:

— И как, смешно?

— Обхохотался прямо, — мрачно ответил Василий. — Значит, мой план такой: найти колдуна, и чтобы он вернул меня домой.

— Нешто ты и правда из другого мира, Васенька? — спросила Марьяша, глядя во все глаза. — И впрямь, непросто поверить, что такое бывает: и дома каменные, высокие, и телеги самоездные, и огонь, что сам собою загорается и горницу освещает. Ежели бы я туда попала, тоже бы не знала, въяве то или во сне. Ты не тревожься, уж мы придумаем, как тебя убедить, что это не сон твой!

— Ну спасибо, — сказал Василий. — Если убедишь, что это не сон, так я в два раза сильнее встревожусь, блин. Ладно. Вы мне вот что скажите, нечисть живёт только в этой вашей Перловке, а больше нигде во всём царстве?

— Истинно так, Васенька.

— И граница действует только на нас, а остальные могут и прийти, и уйти?

— Всё верно говоришь.

— Круто. Значит, вот что…

Василий погрузился в раздумья. Картинка в его голове складывалась ну просто отличная. Он потёр ладони друг о дружку, глубоко вдохнул и сказал уверенным тоном:

— Сделаем заповедник. Назовём, допустим, «Сказка». Только мне нужно будет, чтобы все местные за работу взялись, луг этот ваш расчистили, дорогу засыпали. С домами что-то сделать тоже надо, а то смотреть неприятно. В деревне откроем гостиницу и ресторан, можно варить мёд…

Оживившись, он поднялся, быстрым шагом подошёл к окну и спросил:

— А этих ваших костомах и ырок по ночам отсюда видно? В дом они не лезут? Значит, здесь можно открыть наблюдательный пункт для тех, кто захочет пощекотать нервы.

— А хозяйку и спрашивать не нужно, — ехидно вставила старуха.

Василий вздохнул.