Рекламщик в ссылке для нечисти

— Нешто это беда? Я место знаю, где трава никому не нужна.

— Небось чахлая? — с подозрением спросил первый косарь.

— Может, и чахлая, — ответил ему Завид, — да только вымахала, что стадо коровёнок в неё зашло, и их не видно было.

— Пускай и высокая, да только мало её небось?

— Мало не мало, а целое поле.

— Так поле-то, должно быть, с платок?

— Может, и с платок, да только ежели такой платок растянуть, он ваши-то Косые Стежки накроет, и ещё краешек останется, а в краешек тот Рыбий холм завернуть можно.

— Так местным-то и самим трава надобна. Кому ж не надобна в такую-то пору?

— Да они рады будут, ежели кто траву у них скосит! Еще и поблагодарят.

— Да что ты брешешь-то, — не выдержал косарь. — Где такое видано? Небось поле-то это твоё за тридевять земель!

— Что ты! — возразил Завид. — Близенько оно, в Перловке.

Мужики притихли, а потом засыпали вопросами. Завид с охотой рассказал, что стадо в Перловке небольшое, траву девать некуда, а девать куда-то нужно, потому как на Купалу на этом лугу хотят развести костры, и кладовик разожжёт огни, а ежели трава высокая, то клады как сыщешь?

— Так вы пришли бы да покосили, — сказал Завид. — Перловским сено поможете заготовить, они вам за то часть отдадут, вам хватит. Всем хорошо будет.

— Да-а, — засомневался один из мужиков, — заест нас ишшо нечисть лютая…

— Да кто там заест-то вас — полевик, что ли? — насмешливо спросил Василий, пряча левую руку за спину (из-под рукава торчала повязка). — Ну, как знаете, наше дело предложить. У Рыбьего холма народ посмелее живёт, они собираются работать в Перловке. Ну, покосят траву да вам же втридорога и продадут. Вам-то куда деваться? Купите…

— Рыбьехолмские небось и клады искать собираются? — засопев, предположил косарь.

— А то! — подтвердил Завид. — И мы пойдём. Да ежели б вы видели то поле! Кладов на всех достанет.

— Ну, подумать надобно, — сказал второй косарь.

— Потолковать, — кивнул первый.

— Что ж, и подумайте, — согласился Завид. — Да не шибко долго, ко дню Купалы уж поздно будет!

Распрощавшись с косарями, они повернули обратно. Перевалило уже за полдень, и Василий, который ещё не завтракал, надеялся, что Завид свернёт к Перловке, но тот проехал поворот. Сказал, позарез надобно в Нижние Пеструшки, там их и покормят.

Нижние Пеструшки раскинулись широко, не сразу охватишь взглядом. Серые тростниковые крыши, прошитые вдоль коньков стежками прутьев, тонули в садах. С одной стороны разливалась река, отражая небо, с другой подступал лес.

Кто-то один жил особняком при дороге, и жил, как видно, неплохо: дом большой, с виду крепкий, разве что крыша имела такой вид, как будто неловкий великан примял её пальцами. Двор окружали сараи, был и навес с коновязью, и колодец-журавль.

— Корчма, — пояснил Завид. — Вот как строить надобно, а то вы конюшни у озера ставите, а постоялый двор на холме, кто ж так делает-то?

— Ну, я консультировался с местными, — возмущённо сказал Василий, — и никто и слова не сказал.

— Что ж, дело поправимое, — утешил его Завид. — Вот что: войдём, ни слова не говори, откуда ты. Люди бывают разные, смекаешь?

Василий смекнул.

В корчме в этот час были только двое. Крепкий мужик, уже немолодой, застыл с метлой, повернувшись к двери, и неласково сказал:

— Заперто ещё!

Второй, рыжий, встрёпанный — жидкие волосы лежали на голове, как посаженные на клей куриные перья — сидел за кружкой, навалившись грудью на стол, а теперь оживился.

— Да это ж, гляди-кось, Косматый, — расплылся он в щербатой улыбке.

Василий невольно пригладил кудри, но оказалось, имели в виду не его. Завид подсел к столу, потянул за собой. Тут же возникли и миски с похлёбкой, и хлеб, и раз уж Василия просили не болтать, то он и не болтал, а ел. Завид всё равно успевал говорить за двоих.

— Слышь-ко, просьба есть, — сказал он корчмарю негромко. — Надобно мне, чтобы кто в Белополье отправился. Первое — Казимира любыми путями задержать, хоть что удумайте, для чего колдун надобен, займите делом. Второе — на Купалу царь да царица должны прибыть в Перловку…

Он быстро пересказал в общих чертах, что случилось с царевичем. Василий засомневался, можно ли доверять этим людям, тем более что они, торопливо и тихо переговариваясь, хотели слать в Белополье какого-то Косого, Жбана и ещё одного по прозвищу Рыло. Вообще здесь всех звали непривычно, но эти имена были совсем уж подозрительными.

— А этот-то надёжный? — кивнул на Василия корчмарь.

Василий ощутил возмущение и подавился.

— Это же Рекламщик, — со значением сказал Завид. — Нешто не слыхал? Ну так ещё услышишь. Он в Перловке всем заправляет, а я так, сбоку припёка. Ты его запомни.

На Василия посмотрели с интересом и уважением, а он сдерживал кашель и думал только о том, не пошёл бы суп носом. Потом он всё-таки вышел за дверь, чтобы откашляться, и договаривал Завид уже без него.