Рекомбинатор. Том 1. 7Я [СИ]

Но пора было бежать по делам. Я сообщил Би, что домовенок теперь отзывается на имя Ик, и выскочил из дома в направлении продуктовой лавки. Лучше было сразу купить и отнести обещанные гостинцы — обещания нужно выполнять, да и раньше ужина вряд ли вернусь. А когда лично вручал домовенку персональный пряник, почувствовал еле заметную, но все же ощутимую волну тепла от Ика. Прогресс есть! Интересное создание, все-таки. И не мстительное, кхм!

* * *

Часа через полтора я уже стучался запыханный в двери домика Росы. Эта зараза встречала меня в своем истинном человеческом обличье, ну, почти. В смысле, была симпатичной молодухой, но из ее каштановых прядей на голове теперь торчали мохнатые и округлые серые ушки енота. Это конечно мило, даже больше, но…

— Ты совсем обалдела, травница? А если тебя кто-то увидит такой!? Надзор в гости хочешь? Тогда сначала список клиентов мне отдай! — возмутился я беспечности оборотня вместо приветствия.

— Пра-авильно, говоришь, да! – одобрил Меняла. — Она в первую очередь — наш деловой партнер! И только потом — оборотень, травница, девица, блудница… тьфу, лисица или кем она там себя считает!

— Ах, я ж ждала тебя, так ждала! Ты был мечтою моей… — наигранно всплеснула ладошками Роса, да так, что с колыхнувшимися полушариями роскошных грудей в вырезе ее платья чуть не показались и соски. Искусительница потупила глаза (бесстыжие! нечего там «потупливать»!) и пару раз сложила свои ушки напополам, как бы «подмигивая» ими. — Я же тебя, ягодный, нарочно высматривала из окошка, готовилась-собиралась! Перину взбивала, то есть — скатерть накрывала…

Точно говорю, мама ее, енотиха, с каким-то лисом приблудившимся согрешила! А если — нет, то упомянутых лисиц-оборотней я уже боюсь! Потому как, не в человеческих это силах такие соблазны преодолевать! Хоть зажмуривайся! И уши затыкай — голосок-то такой томный и зовущий… А вообще… съест, так съест!

— А может она и не оборотень вовсе? Как суккуба себя ведет, скорее! Кстати, у тех в человеческом обличье, когда хвосты свои прячут, над ложбинкой ягодиц — забавные татуировки появляются… по слухам, конечно! — не по делу выдал справку Циркач. И легче от этого мне не стало ни на сколечко!

— Надо бы проверить! От греха подальше… — прохрипел Ярила.

А ведь и правда! Вчера она — оборотень, сегодня — суккуба. Кто этих духов знает? Пока лично не проверю…

— Коллеги, как вы только можете-с!.. — начал за здравие Рифма, закончив за упокой, — …так сразу! Смород! Сделай сначала комплимент ее невозможно очаровательным ушкам!

К нашему счастью (грустному такому!) всполошился Умник:

— Эй, вы чего это тут делаете, а? Подушка-а-а!

— Хр-р-ра!.. — встрепенулся ото сна (в основном в нем и пребывающий все свободное время) мистик. И быстро оценил ситуацию. — Извращенцы! То домового чуть не прибьют, то на оборотня лезут!..

И вокруг моего тела прошла прозрачная рябь. Сразу стало значительно легче (и настолько же скучнее)!

Я тряхнул головой, отгоняя остатки морока, и вернулся в трезво-деловое состояние.

— Вот он я. Дождалась, тушите свечи! Кто наш клиент? — затребовал я доклад у несостоявшейся соблазнительницы.

— А как дышал, как дышал! — разочарованно отшатнулась от меня блуд… травница. — Кто-то шуток не понимает! Ну и вали отсюда к Косогорью! Там в паре километров на юг будет хутор хозяина Большака. Какой-то Гость у него невидимый разбушевался. То грядку разорит, то кому-то входной дверью — в лоб или под зад треснет. Но в дом не заходит. Кикимора, может, какая шальная забрела…

— А в Надзор он не обращался? Чего терпит? — уточнил я формальности.

— А Надзор ему за дальность объявил десять серебрушек. Для начала. А там, как пойдет. И ждать сказали — месяц-два. Но не больше полугода. Жена Большакова мне о том жаловалась. Ты смотри, меньше, чем за половину от официальной ставки — не соглашайся! — деловито посоветовала Роса.

— Тогда, до встречи, мохнатые ушки! Если я не вернусь, считайте меня своим вечным поклонником. А вернусь — разойдемся долей! — отвесил я шутливый поклон своей наводчице.

— Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие! А не вернешься — сама найду, что останется, и гулем на огороде сделаю! — рассердилась всерьез травница.

— А ты что, и гулей еще поднимаешь? — немного напрягся я.