И рванулся ко мне на скорости, еще более невероятной, чем ранее. При этом, если раньше я ощущал магический фон вокруг него, как от какого-то артефакта, с подпиткой жизненной энергией, то сейчас…
Да что он такое?! Летящее ко мне тело Хотомира будто окуталось маревом, больше всего напоминающим фазу оборота у оборотней. Звериные черты какие-то особенные — не проступали. Но мышцы непонятного существа, и без того внушающие уважение даже под сорочкой, забугрились вообще какими-то глыбами…
Уйти в сторону я уже не успевал. И, собрав остатки земляного эфира в щиты, я рефлекторно среагировал на почти-оборотня — плотной волной ментальной ряби! Такого я еще никогда не выдавал — по плотности и нацеленности волевого посыла — «Разрушать!».
А мои щиты приняли не акцентированные удары кинжалами, а просто очень сильный толчок летящей безвольной туши.
Чуть сместиться в сторону я еще успел, но меня все равно смело на землю от столкновения, даже по касательной. Я перекатился по земле и вскочил на ноги, направляя клинки в сторону Хотомира. Эфир я, конечно, потерял, но меньше, чем ожидалось.
Только мой враг подниматься не торопился. Зато его тело сотрясало от мелких и частых конвульсий…
Не уверен, были ли у мистика целительские устремления, или это было огорчение вивисектора от преждевременной кончины экспериментального образца… Но, когда я рывком оказался рядом с Хотомиром, он уже… «отправился на вечные каникулы».
А надо за базаром собственным следить! И организм не перенапрягать! И вообще… я слегка испугался…
Но долго сокрушаться Подушка не умел, зато очень быстро все анализировал:
Если дело касалось каких-нибудь булыжников — это была безальтернативно его епархия. Кроме одного куска нефрита, полученного от Шурха, в обмен на Сердце Горы. Мы никак не могли выбрать время — допытать Подушку, чего он за эту зеленую каменюку так ухватился тогда.