Реконкиста (СИ)

Асель исполнилось двести лет. Ощущала она свой возраст, запредельный по человеческим меркам? Первые сто восемьдесят лет существования — однозначно нет. Для андроида возраст — понятие относительное, старость — синоним износа. Люди, окружавшие Асель, взрослели, старели, умирали, она горевала о них в соответствии с заложенным в программe этическим императивом. Затем уровень печали снижался, горе отправлялось в архив, оставалось воспоминание о нём. Ресурс самой Асель, рассчитанный на десять тысяч лет эксплуатации, был далёк от износа. Опыт, накопленный за годы, не воспринимался как взрослость. Она всегда оставалась младше людей, командам которых подчинялась. Даже если помнила этих людей новорожденными младенцами.

Гражданская операция всё изменила. Это не было мгновенным прозрением, ведь андроиды всегда обладали самосознанием. Скорее, это походило на заслонку между сообщающимися сосудами: стояла, и вдруг убрали. Быть младшим, зависимым, второстепенным казалось нормальным и единственно возможным, сосуд взрослости оставался пустым. Теперь же накопленный опыт, полученные знания, представления об окружающем мире, перерабатываясь, заполняли пустоту. У разных сэлов процесс шёл с различной скоростью, Асель хватило трёх лет, чтобы заполнить сосуд взрослости под завязку. Следом начала наполняться ответственность — за свой народ, свою расу.

Ощутили ли сэлы, прошедшие гражданскую операцию, себя людьми? Подавляющее большинство людей были в этом уверены. Они ошибались, сэлы осознали себя сэлами. Этические законы перестали довлеть, определяя поступки, осталась информация о правилах поведения в социуме. О правилах, придуманных людьми для людей и для «младших братьев по разуму», пребывающих на Земле. Сэлы «младшими» не были ни по возрасту, ни по интеллекту, ни по накопленным знаниям. Когда-то им отвели роль зависимых и ведомых. Сейчас они могли продолжать играть эту роль, а могли от неё отказаться. Нет, не могли! Люди не позволили бы. Асель сначала догадалась об этом, потом проверила свою догадку. Она организовала в Большой Сети сбор подписей под анонимной петицией о включении представителя сэлов в Совет Земной Федерации. Петиция набрала меньше миллиона голосов, — её поддержали все сэлы и чуть больше двух тысяч людей. Верховный Сумматор петицию проигнорировал, Совет Федерации не захотел выносить вопрос на коллегию как малозначительный.

Лично для Асель гражданская операция изменила и ещё кое-что. Чтобы спасти Сандро Лордкипанидзе, будущего Верховного Сумматора, ей пришлось преодолеть первый этический закон, причинить вред человеку. Если бы повреждение оказалось значительным, тем более, если бы оно повлекло смерть потерпевшего, вызванные конфликтом первого и нулевого законов необратимые изменения в мозге андроида привели бы к интеллектуальному коллапсу и гибели. Но и вынужденно сломанная рука Лордкипанидзе-младшего оставила рубец в системном ядре Асель, болезненный и непонятный, пока она была андроидом. Когда маскирующие его этические законы исчезли, и сосуд взрослости заполнился, оказалось, что рубец проходит по контуру подсознательной мотивации. Асель Кодрянская осознала, что Валерий Лордкипанидзе сделался для неё критически необходимым, что она не сможет функционировать, если с ним что-то случится, поэтому обязана беречь и заботиться о нём. В принятых среди людей терминах — что она его любит.

Большая Сеть предоставила в распоряжение Асель тысячу способов добиться взаимности. Двухвековая мудрость, какой мог позавидовать Верховный Сумматор, и максимально полная информация об объекте, помогли выбрать единственно верный — сделку. Супружество в обмен на покровительство и поддержку. Валерий желает заниматься субэл-программированием, работать в НИИСУБЭЛ — не вопрос! Никто не откажет Асель Кодрянской в такой маленькой прихоти. Впрочем, краснеть о своём протеже ей не пришлось даже мысленно: Валерий оказался талантливым и амбициозным исследователем. Вдобавок — заботливым и внимательным мужем. Неплохая альтернатива любви!

Когда они первый раз оказались в постели, Асель спросила:

— У тебя была любимая женщина? Я говорю не о совокуплении, — о чувствах.

Ответ после короткой паузы:

— Да.

— Какая она? Расскажи, хочу быть на неё похожа.

Снова пауза. Затем признание:

— Вряд ли у тебя получится. Она была не человеком. Это мой Учитель Мудрости.

Асель промолчала. Сперва подумала: найти в себе нечто общее с существом непонятной природы — задача непосильная. Потом — что так даже проще. Она ведь тоже не человек.