Реконкиста

Карлосу не казалось возможным и то, чтобы все это искусное изложение должно было служить исключительно ради украшения. Тщательно изучая зал, среди плит под самой стеной он заметил одну, отличающуюся от других цветом. На ней был нарисован треугольник внутри квадрата, и на них падал дождь. Сама плита, хотя и плотно подогнанная к другим, производила впечатление подвижной. Но и что с того – хотя звучала более звучно, по сравнению с другими, выдавая под собой наличие пустого пространства, она никак не реагировала ни на нажим, ни на удары. Судя по трещинам на краях, ее уже неоднократно пытались разбить или подковырнуть, но безрезультатно. Плитка была изготовлена из материала, более прочного, чем гранит, устойчивого к действию огня, а как оказалось потом – и к действию пороха. Во всем помещении удалось поднять только одну плитку, лежащую довольно-таки свободно, подняв которую, Альваро увидел двадцать пять просверленных в камне симметрично расположенных отверстий. Дуя в них, он убедился, что из каждого раздается иной звук. То есть, все отверстия имели различную длину. Но чему могли они служить? Отверстия были слишком узкими, чтобы вставить в них руку, слишком глубокими для пальца…

Красный Язык в случайности не верил. Если все помещение было наполнено зашифрованными математическими формулами, тогда рисунок на двери должен был означать инструкцию по ее открытию. Некто, кто много веков назад возвел это строение, явно оставил математические ключи к его тайнам. Первый из них не должен был быть слишком простым. Квадрат, треугольник и дождь… И эти отверстия?…

Озарение пришло после долгой, бессонной ночи, когда он ожидал казни. Уже наступило утро. Прекрасно видимые за прозрачной стеной толпы, рассевшиеся на внутреннем склоне кратера vis à vis пирамиды, где располагались их несчастные мазанки из побеленной глины, ожидали представления. В любой момент следовало ожидать прибытия декораторов, которые были обязаны раскрасить лицо и тело жертвы цветной глиной и нанести на нее соответствующие ритуалу рисунки. В то же самое время неспешно по ступеням продвигалась вверх процессия жрецов в плащах из перьев. Их сопровождали слуги, несущие знаки власти и огромные опахала, называемые "амоскуэадорес"… Во главе шествия шел Ахуитцотль II.