Читаем Реконструктор полностью

Реконструктор

Быстро осматриваю себя. Сапоги грязные – так я на мотоцикле ехал. Чисто выбрит – уже очевидный плюс. Форма… ну чуток помятая и запачканная. Опять же – я не на смотру.

Выдергиваю из коляски штык от СВТ и сую его за голенище сапога, сзади. Второй штык сдвигаю чуть за спину, так его не сразу видно. Нарушение устава в принципе: я же не с винтовкой. Но в предыдущий раз сошло, авось и сейчас прокатит. Пистолет – на месте, патрон в стволе.

Взвести автомат?

А как на это посмотрят те, кто едет в автомашине?

Нет, не буду пока этого делать.

Рев мотора все громче, и из-за поворота наконец появляется автомобиль. Не очень большой, какой-то полугрузовичок. Штучка явно не немецкая, такого раньше встречать не приходилось. Чешский, французский? Да хоть датский, мне-то какое дело?

В кабине сидят двое, и из кузова выглядывают еще какие-то физиономии.

Так, в кабине фуражка… Опять офицер?

Быстро встаю с пенька и вытягиваюсь.

Нет, не пронесло…

Скрипят тормоза, что-то вжикает, и автомашина останавливается. Из кабины выглядывает хозяин фуражки:

– Солдат, ко мне!

Быстро подбегаю и, вытянувшись около кабины, пытаюсь прищелкнуть каблуками. Выходит плохо.

– Что вы тут делаете, старший стрелок? Ваши документы!

Вот екарный бабай! А ведь реши старшина просмотреть и мои немецкие документы, да найдись там умеющий читать по-немецки… Там бы меня и прикопали, несмотря ни на что.

Но сейчас, здесь, я только рад этому обстоятельству. Торопливо вытаскиваю их из-за пазухи и протягиваю офицеру. Сбоку потянуло табачным дымком, солдаты, пользуясь остановкой, закурили.

– Четыреста пятый гренадерский? Это же где-то рядом? – Офицер вертит в руках мой зольдбух.

– Так точно, герр обер-лейтенант! Несколько километров отсюда.

– А что вы делаете здесь?

– Командир взвода послал меня отвезти почту!

Вру напропалую! Одна надежда, что офицеру это не так интересно.

– А почему стоите?

– Забарахлил двигатель! Засорился бензопровод. Я его прочистил и готов следовать дальше.

– Не задерживайтесь здесь, старший стрелок! Лес полон опасностей.

– Яволь, герр обер-лейтенант!

Прячу во внутренний карман свои документы.

– Разрешите продолжать путь, герр обер-лейтенант?

– Продолжайте… Кто это?!

Оборачиваюсь.

Хватаясь за ветки кустов, снизу поднимается мой попутчик. Изможденное усталое лицо – его вполне можно принять за больного.

Испачканная шинель и вымазанные в грязи сапоги, немецкий ремень с подсумками и… офицерская фуражка…

И какого черта он вылез? Машины не слышал?

А ведь и верно – не слышал, скорее всего. Овраг-то внизу, а тут поверху ветерок, мог шум мотора и унести, это же не танк все-таки едет. Да и разговариваем мы совсем не так уж и громко, мог разговора и не услышать.

А вот это – капец. Полный и окончательный. Немецкий солдат такого фортеля отмочить не сможет (ну это я так думаю…). И уж, во всяком случае, настоящий офицер это без внимания не оставит. Сейчас он Николая окликнет, а тот и не среагирует. И вот тогда – все…

Мысли эти пронеслись в моей голове буквально за мгновение. А руки уже начали действовать, не дожидаясь команды от головы.

Рывок двери на себя – и не ожидавший такой подлянки офицер кубарем вылетает наружу. Я помогаю ему, дернув за воротник шинели.

Отпрыгиваю от машины, резко перекинув в боевое положение автомат. Вижу, как завозился в кабине водитель, – до него тоже что-то дошло.

Поздно, родной…

Короткая очередь – и он тычется головой в рулевое колесо.

Добавляю офицеру пинка и поворачиваюсь к кузову.

Там уже прекратили курить и повскакивали с мест.

А вот вам хрен, товарищи министры!

Очередь выбивает щепки из борта. Еще одна…

Стреляю почти наугад, пытаясь прочесать огнем весь кузов. Через борт свисает первое тело – один готов!

Магазин пуст.

Бросаю его на землю и рывком расстегиваю подсумок.