Реконструкция подлинной истории

Внутри одного профессионального цеха естественно могла сложиться религиозная общность. Которая затем и вошла в современный иудаизм. В Империи царила веротерпимость и ни одна из религий не преследовалась. Нас могут спросить: почему же тогда не возникла, например, «военная религия», которую исповедовали бы все воины Империи? Ответим так. Большую роль играл род деятельности. Ведь ясно, что внутренние связи в сословии ордынских финансистов, работников имперской денежной системы, существенно сильнее, чем, скажем, профессиональные связи в касте ордынских воинов. Банкиры в тогдашней Америке и банкиры в тогдашней Европе теснее связаны, чем воины в Америке и воины в Европе. Ничего удивительного здесь нет. Просто – разный характер деятельности. И потому финансовое сословие было особым среди структур Империи. Другие сословия могли быть пронизаны разными религиями. А вот финансовый цех оказался более однородным в религиозном смысле. Впрочем, у иудеев были, да и есть, религиозные разногласия.

Ясно, почему имперскому финансовому цеху не нужно никакого специального отдельного государства. В каком-то смысле оно у него было. Это – вся Ордынская Империя. Современный космополитизм – это отчасти наследие, воспоминание об огромном поле финансовой деятельности, распространявшейся на все земли от Америки до Китая. Отсюда – слабая привязанность к месту рождения, к земле предков, легкость смены места жительства. В эпоху Империи все это объяснялось профессией имперского казначея. Работники имперской казны часто переезжали с места на место, их могли послать на работу в самые отдаленные земли. Вместе с этим неизбежно возникало стремление к сплоченности, определенной замкнутости.

Итак, в XIV веке возникла «Монгольская» Империя. Ее создатели – русско-ордынские цари-ханы начали упорядочивать жизнь на гигантских территориях. В частности, создали денежную систему Империи и обслуживающее ее сословие людей. В XVI веке в этом финансовом сословии господствовал иудаизм, как религия. Возможно, не только в этом сословии, но в нем он был всеобщим, или почти всеобщим. Ввиду специфики своей деятельности – контроль над деньгами Империи – сословие приобрело власть, которая никак не предусматривалась основателями Империи.

Тогдашние цари-ханы не осознали вовремя грозившей им опасности. В XVI – начале XVII века Империю развалили. На ее обломках расцвела власть денег.

Становится ясно, почему после распада Империи в ее осколках-государствах Европы начались революции. Смысл событий прост. Империю развалили руками военных имперских наместников. В Германии, Франции и т. д. Они сразу получили неограниченную власть на местах, превратившись в независимых королей, герцогов и т. д. Простодушно думая, что победили именно они. Они ошибались. Теперь с ними стали разбираться по-отдельности. Кому-то отрубили голову, кого-то смел «возмущенный народ». Движущей силой всех подобных революций были все те же деньги. В результате, открыто провозгласили превосходство денег над знатностью, над древностью рода. Это – лозунги французской революции, английской революции. А в Ордынской Империи царил принцип древности и знатности рода. Знатность уважалась и давала права на власть. После мятежа Реформации на первое место выступило богатство. Знатность ушла в тень, а кое-где была объявлена плохим признаком.

Наша мысль, что средневековые иудеи, или их значительная часть, произошли из казначеев Империи, подтверждается источниками. Например, о короле Венцеславе сообщается: «Сообразно одному из решений Нюренбергского сейма 1390 г. король приказал Евреям (не следует забывать, что, по современным юридическим понятиям, ОНИ И ВСЕ ИХ ИМУЩЕСТВО СОСТАВЛЯЛИ СОБСТВЕННОСТЬ КАЗНЫ СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ) выдать все находившиеся в их руках залоги и долговые обязательства… Евреи должны были подчиниться правительственному распоряжению, и подчинились: но само собой разумеется, что немного спустя, после этого финансового оборота, дела оказались в том же самом положении, как и прежде» [304], т. 2, с. 449.

Все ясно. Имперское правительство приказало своей казне простить долги рыцарям. Дело происходит после затяжной войны. Казна прощает долги. Но беднее от этого не становится. Через некоторое время все возвращается в прежнее положение. Империя не обеднела.

Ситуация, когда средневековый рыцарь требует денег, причем не у кого-нибудь, а именно у еврея, вошла в литературную классику. Вспомним хотя бы пушкинского «Скупого рыцаря». Воин «почему-то» убежден, что деньги еврея – это его, рыцаря, деньги. По крайней мере, он имеет в них свою неоспоримую долю. А еврей уверяет его, что «денег больше нет». Обычный разговор с бухгалтером, казначеем, который всеми силами старается ограничить выдачу наличных. Рыцарь же настойчиво требует отдать причитающееся ему имперское жалование.